Слышали о такой? А об «Авиалесоохране»? Это там, где бесстрашные парни спускаются с небес на землю для борьбы с огненной стихией. Они совершают невозможное и невероятное, но тайга молчит, она не пишет в Твиттер и не публикует фотографии в «ЖЖ», поэтому до обидного мало людей знает о парнях, которые с парашютами десантируются к огненному армагеддону. Рискуя своей жизнью, они спасают лес.         

Основной инстинкт

Югорск-2. Неровная дорога, местами днище автомобиля задевает плиты. А вернее то, что от них осталось. Навстречу нам идет женщина, в руках — палки для скандинавской ходьбы. Как и все провинциальные люди, она открыта к общению и подробно рассказывает, как нам проехать на аэродром. Мысленно считаем столбы, проезжаем последний из них и сворачиваем направо. Навстречу к машине бежит собака и приветствует нас звонким лаем. Бежать особо не может (отказали задние лапы после перенесенной чумки), но, судя по ее поведению, она здесь главная. Мое внимание отвлекает зеленый «АН-2», он готовится вылететь к парашютистам. Мы — за ним. Меня встречает парашютист-пожарный из Советского филиала БУ «База авиационной и наземной охраны лесов» Артем Язенок.

— Готовимся к пожарному сезону, — с улыбкой говорит молодой человек. — Каждые два месяца необходимо проводить тренировочные прыжки, чтобы навык не потерять. Сегодня отрабатываем технику самого выхода: взлет, работа в воздухе, выход и приземление. Прыгать будем два дня.

Прыгают парашютисты с самолета «АН-2», а спускаются по шнурам с вертолета «Ми-8» — так называемой «вертушки». Техника арендованная. В это раз она прибыла из Кургана.  

Проходящий мимо коллега Артема с улыбкой напутствует: «Хорошо рассказывай». Улыбаемся и ведем беседу дальше. Отмечу, что с Артемом мы знакомы около пяти лет, поэтому давно на «ты»:

— Помнишь свой самый первый полет?

— Производственный. После первого прыжка повис на самом высоком дереве. Спускался с кедра по запасному парашюту. Изодрал все: от перчаток до купола, который потом отвозил зашивать в Тюмень. 

— Какие чувства испытываешь, прыгая вниз?

— Поначалу было страшно. Сейчас даже прикольно.

Надо сказать, что у пожарных две основные профессии: парашютист-пожарный и десантник-пожарный. Последние решают сложные задачи.

— Десантники-пожарные летают на разгоревшиеся пожары. Их «вертушкой» забрасывают. Мы вылетаем на патрули — поиски новых пожаров. Работаем на оперативность. Если очаг возгорания нашли, эту территорию окольцовывают (окапывают). Минерализованную полосу стараются упереть в какую-то хорошую преграду для огня: болото, дорога, — объясняет Артем. 

По сути, сделать минерализованную полосу — это вручную глубоко вскопать лопатой тропинку вокруг пожара. Дело не из легких, она может быть длиной в несколько километров. А еще нужно убрать деревья, выкорчевать пни, перепилить корни… в общем, сплошные задания на силу и выносливость.  

Может, кто и не знает, но лесной пожар нельзя до конца потушить с воздуха. Огонь может прятаться в стволах, под пнями, в земле. Все это может тлеть и потом вновь вспыхнуть, еще с большей силой.

— Поэтому, после пожара мы делаем окарауливание. Это обход и осмотр прогоревшей территории. Мало ли, проскочит какой-нибудь маленький уголек. Если пожар не вышел за пределы, считается, что он локализован.

Я не раз делала материалы о парашютистах-пожарных и знаю, что тот, кто живьем видел верховой пожар, говорит, что это очень страшно. Это то самое, когда все инстинкты внутри тебя орут: беги, беги со всех ног, спасайся.

— Чем все-таки страшен и опасен верховой огонь? — спрашиваю.

— Это когда верхушки горят, и огонь может перебрасываться с дерева на дерево. Он даже может через дороги перескакивать. Против  верхового хорошо работает ВСУ — это сброс воды авиацией, — отвечает Артем.

У ребят наряженная и опасная работа, поэтому они даже о не совсем веселых случаях на службе стараются рассказывать с юмором.

— Помню, один парашютист повис на дереве вверх ногами. Мы его снимали долго. С полчаса-то он болтался точно. Мы про него сначала вообще забыли. Думали, сам доберется. Это обычное дело, — уверяет Артем.

— Почему среди вас нет женщин? Как же равноправие полов?

— Как я понял, у нас законодательством запрещено. А вот в других странах (например, США) женщины наравне с мужчинами и летают и тушат.

Позже я узнала, что в годах 80-х в СССР было решено, что это слишком вредная работа для женского пола, и сейчас эта профессия — прерогатива исключительно для мужчин. Хотя первоначально в «Авиалесоохране» было довольно много девушек-парашютисток. Во время войны эта служба стала полностью женской. Настолько, что вернувшись с фронта, мужчины не могли иногда устроиться обратно — все места были заняты.

С высоты «Ан-2»

Рядом с нами готовится к прыжкам первая группа из новобранцев. Ребята уже сильны в теории, сегодня будут закреплять книжные знания на практике. Парашютисты в ярко-красных защитных костюмах СПП-3. Они немного похожи на скафандры. Костюмы обеспечивают необходимую плавучесть и защищают от ударов  веток, падений, держат на воде. 

— Отличить от опытных ребят их можно еще по форме парашюта: они у них круглые, у профи – это «крылья», — объясняет Артем Язенок .

Даже не зная таких тонкостей, новичков выдает напряжение: в лице, голосе и движениях. Оно и понятно, учебный класс — не борт самолета. Но, несмотря на внутренний мандраж, все стараются держаться бодрячком. Рядом инструктор, он осматривает каждого парашютиста. Это называется стартовой проверкой по укладке. 

— Уложил парашют — тебе в паспорте подписали «проверку прошел». На старте ты этот паспорт показываешь, что парашют в порядке. Вторая проверка уже в самолете, — говорит Артем.

Кстати, на тренировочных прыжках летного багажа нет, он идет на производстве. Там уже парашютисты-пожарные берут с собой инструменты (бензопила, лопата, мотопомпа), продуктовую, спальную и техническую мабуту (это большие мешки, к которым прицепляется грузовой парашют — прим.авт.). Мешки сбрасывают вниз с высоты 100 метров, за ними прыгают парашютисты, но уже с высоты 1000 метров. 

Между тем стартовый осмотр все проходят благополучно. Группа направляется к «Ан-2». Самолет взмывает ввысь, оставляя за собой вихри песка.

Когда он набирает нужную высоту, в небе начинают появляться разноцветные купола парашютов. Даже с земли такое зрелище впечатляет и пробивает до мурашек. Со мной рядом стоят такие же неискушенные обыватели. Один из них восклицает:

— Хоть бы встречали их, руку пожали!

— Да зачем? Обычное дело. Это же не с космоса они прилетели, — говорит кто-то из ребят.

Неподалеку на земле растянут брезентовый тент, предназначенный для укладки парашютов. Новобранцы подходят к нему.

— Что чувствовали в полете? — интересуюсь у одного из новичка.

— И страх и эйфорию, — смущаясь, отвечает парашютист-десантник из Ханты-Мансийска Ильдар Ильясов.

— Было страшно? — продолжаю задавать вопросы.

— Страх есть постоянно. В десантной службе только два года. Поначалу работал в пожарно-химической службе, — рассказывает Ильдар. — Люблю работать в лесу. Вылетаем и ищем пожары. В прошлом году их было немало — 3-4.

— Что должен уметь парашютист?

— Преодолевать свои страхи, — говорит молодой человек.

— Как к вашей работе относятся близкие и родные? С легким сердцем отпускают? — не отстаю.

— Переживают. Постоянно говорят, что надо менять профессию. Но для чего ее менять, если она нравится? — уверяет парашютист.

При общении многие ребята смущены вниманием журналистов, они не любят говорить о себе. Отвечают лаконично и по делу. Профессия научила. В борьбе с огнем нужна оперативность и четкость в действиях. Здесь не до разговоров. Они работают там, где кроме них и пожара никого нет. Один на один. «Война», где побеждают тактикой, стратегией и знанием.

Игры с огнем

В гарнизон съехалось более 60 парашютистов-пожарных. Ребята приехали из Ханты-Мансийска, Сургута, Советского и Белого Яра. По численности самая большая делегация из Советского — порядка 35 человек.

— Ребята приехали, чтобы ознакомиться с местностью и погодными условиями. Идет подготовка к сезону прыжков, — объясняет старший инструктор ПДПС «Ханты-Мансийская база авиационной и наземной охраны лесов» Михаил Шевцов.

Мы наблюдаем с Михаилом Петровичем за прыжками второй группы парашютистов. Одного из них закручивает ветер, но тот умело контролирует себя и благополучно приземляется. Меж тем мы продолжаем разговор:   

— Кто сегодня идет в парашютисты-пожарные?

— Все, кто хочет защищать природу. Ну и те, кто любят романтику…

— Популярна ли эта профессия в наши дни?

—  Все зависит от нашей страны. Если есть работа в субъектах, то там невозможно набрать нашу службу, потому что в первые годы зарплата небольшая. Ведь она зависит от многих факторов: от стажа работы, да и чем больше мы находимся от дома, тем больше заработок. Но это не только из-за денег. Многие отучились, попробовали «вкус» тайги и ушли из профессии. В лесу нужны навыки и знания выживания. Не каждый может находиться в тайге.

— Какие могут возникнуть нештатные моменты при пожаре в тайге?

— С воздуха одно видишь, на землю спустишься — огонь начинает с тобой играть. Интенсивность у него возрастает, бывает, с низового переходит в верховой. Надо знать и видеть пути отхода, чтобы убежать от огня. Мы не можем управлять стихией, — отвечает Михаил Швецов.

— Каковы основные причины пожаров?

— Погодные явления — грозы. Так же охотники, рыбаки оставляют костры, поджигают траву, — слышу в ответ.

Тем, кому по нраву такая «романтика», прямая дорогая на центральную авиабазу в Пушкино. Там обучат всем премудростям профессии «парашютист-пожарный». Впрочем, можно учиться и в нашем округе — в Советском. 

— Есть ограничения по возрасту для прыжков? — спрашиваю.

— Если прыгать, то хоть в 70 лет, а вот тушить лесные пожары можно только с 18 и до 60, — отвечает Михаил Петрович и говорит о планах на этот сезон: Сейчас доучим инструкторов (они проходили теорию в Пушкино). Сегодня отработаем парашютные навыки (будут работать выпускающими и сбрасывать груз). А дальше выпускаем в «боевые» условия, чтобы они могли руководить своими группами.

Затяжной прыжок

Тренировки идут своим чередом. Инструктор связывается с бортом по рации. Сверяется по выброске парашютистов, их раскрытию и приземлению. С высоты видно не все. Посередине аэродрома — другой специалист, через рупор он корректирует полет новобранцев. Правда, его слышно лишь в воздухе на низкой высоте. Спустя некоторое время приходит новость: три человека приземлились в лесу, на их поиски уже выехали. 

Я пошла в сторону тех, кто удачно приземлился и уже сворачивают свои парашюты.  Встречаю немолодого любителя высоты и острых ощущений.

— И вы до сих пор прыгаете? — не скрываю своего удивления.

— Причем легко, — улыбается мужчина. — Мне 68 лет. Каждый год прыгаю. Свой первый прыжок совершил в 1969 году, еще в армии. С детства хотел прыгать, и моя мечта сбылась.  

Наш разговор обрывает голос: «Степанович, парашют подбери». Кстати, нужно отметить, что все происходит в очень дружелюбной атмосфере. Все по-доброму. И очень много юмора. Это снимает напряжение от тренировочного процесса. И внештатных ситуаций.

— За всю свою жизнь выполнил 3600 прыжков, из них у меня парашют не раскрывался пять раз, — рассказывает мужчина. — Первый случай был в 1978 году на соревнованиях в Таллине: раскрылся, а купол не работает. Отцепляюсь и раскрываю запасной парашют. Жить захочешь — все вспомнишь и выполнишь. Поэтому надо поддерживать форму, что мы и делаем.

— Что главное для парашютиста? — допытываюсь до него.

— Здоровье и желание, — слышу в ответ.

Неземные ощущения

Если есть желание освоить азы парашютного спорта, то в Югорске есть такая возможность. Подростков в возрасте от 14 до 18 лет обучают наземной и парашютной подготовке во второй школе. Помимо кадетов и ребят из юнармии там ждут всех желающих. 

— У нас раньше был центр досуга — авиаклуб «Крылья». Он работал с 1998 по 2012 годы. Затем нас объединили с «Прометеем». Сейчас работаю в школе, — говорит педагог дополнительно образования Станислав Бражников.

Теорию в его секции проходят в 14 лет, уже через год можно прыгать с парашютом. За спиной самого Станислава Владимировича более 600 прыжков.

— Внутренний посыл. Я всегда хотел этим заниматься. Мои друзья пришли в этот спорт со мной за компанию… и надолго остались. Парашютный спорт цепляет. Это ощущение свободного падения, которое на земле нереально получить, — с вдохновением рассказывает мужчина. — Когда работал в центре досуга, мы много где побывали: прыгали с парашютом в Ялуторовске, Увате и Башкирии. На соревнованиях объездили весь наш округ.  

Про своих подопечных Станислав Бражников говорит с теплотой в голосе. Он доволен, что сейчас есть много интересующихся парашютным спортом ребят:  

— Этот спорт вырабатывает характер, а главное, учит самодисциплине. Важно уметь контролировать себя. И не только в небе, но и на земле.

За разговорами и наблюдением за тренировками парашютистов проходит три часа. Мы собираемся обратно в город, забирая с собой яркие впечатления и чувство полета в душе. Спасибо вам, ребята, берегите себя! ФОТООТЧЕТ

КАТЯ ЧЕХОВА

ФОТО АВТОРА

ВИДЕО: АРТЕМ ЯЗЕНОК

ИА «2 ГОРОДА»