1 сентября в День знаний принято поздравлять детей, родителей и педагогов с началом нового учебного года, говорить хорошие слова в адрес образования и не думать о проблемах. Мы же решили совместить приятное с полезным и на фоне всеобщего первосентябрьского ликования озвучить несколько актуальных школьных проблем. Что волнует учителей, школьников и родителей? Что волнует российскую власть и Министерство образования? Какие проблемы есть у нашей школы и как их решать? Об этом три актуальных материалы «Российской газеты».

Успеху можно научить

Конкурентоспособна ли наша школа? Найти ответ на этот вопрос попытались члены Российского общественного совета по развитию образования (РОСРО) вместе с министром образования и науки РФ Андреем Фурсенко на «круглом столе», прошедшем в Высшей школе экономики.

Вопрос возник не на пустом месте. В конце прошлого года Центр оценки качества образования Российской академии образования опубликовал итоги международного исследования PISA по оценке качества подготовки учащихся за 2003 год. В этот раз упор был сделан на математику, и школьники из России оказались в рейтинге на 29 из 40 возможных мест. А в предыдущем тестировании 2000 года, которое с пристрастием проверяло грамотность чтения, мы тоже показали далеко не лучший результат. И это при том, что российское образование традиционно принято считать одним из лучших в мире. Исследование PISA проводится раз в три года. Значит, уже в 2006 году Россию снова проверят на знание естественно-научных предметов.

— Мы проигрываем как в тестах, выявляющих уровень знаний, так и в тестах на практическое применение этих знаний в жизни, — признала заведующая Центром оценки качества образования РАО Галина Ковалева. — Лишь шесть процентов российских восьмиклассников сумели решить задания «продвинутого» уровня, сдавая международный тест по математике. В странах-лидерах — Сингапуре, Корее, Японии — таких ребят в четыре, а то и в семь раз больше.

Как только стали известны результаты первого исследования, педагогическая общественность взбунтовалась. Сначала шли разговоры о том, что сама схема тестов и их требования вообще неприменимы в российском образовании. Но сейчас, досконально изучив результаты международного тестирования, российские эксперты пришли к выводу, что причина нашего «прокола» — неэффективность российской школьной системы. Она попросту устарела, считают они. Но это не значит, что наши школьники плохо учатся и ничего не знают. В этом уверен член РОСРО, декан одного из факультетов Московской высшей школы социальных и экономических наук Анатолий Каспржак:

— Для своего времени наша система образования была гениальна. Но ведь был период, когда и «шестерка» была лучшим автомобилем, а сейчас на нее смотреть страшно. Необходимо увидеть дефекты, которые мешают нам быть лучшими.

Их и выявило исследование, которое провел Анатолий Каспржак вместе с коллегами из Центра изучения образовательной политики. Нестандартные задачи — вычислить, как выгоднее поменять валюту и сэкономить на изменении курса, объяснить дядюшке, как образуется озон, сравнить два текста на одну и ту же тему — нередко ставят российских детей в тупик. Они пытаются либо действовать по привычке, либо вообще отказываются от попыток найти ответ. Труднее всего — использовать при решении собственный опыт или знания из другой области. А PISA часто требует именно этого.

— Наши дети читают не хорошо и не плохо, — считает Анатолий Георгиевич. — Они читают по-другому. Как ни странно, нашему школьнику проще ответить, в чем смысл романа «Война и мир», чем вспомнить, где висело пресловутое ружье в пьесе Чехова.

Свой взгляд на проблему высказал и Андрей Фурсенко:

— Наша система образования настроена на тех, кто, говоря образно, генерирует идеи. Но ведь их нужно уметь и потреблять. А вот этому мы как раз и не учим. Уметь использовать созданное человечеством — не менее важная и амбициозная задача, чем произвести что-то новое. Еще одна проблема: мы мало думаем о том, что приобретенные знания должны приносить человеку успех в жизни. У нас же знания сами по себе, а то, что из них получится, — само по себе.

По мнению министра, в сложившейся ситуации виноваты все: и чиновники, и общественность. Потому что часто в критические моменты начинают думать не о том, что исправить, а «как не уронить честь мундира, независимо от того, когда этот мундир пошит: три века или 15 лет назад». Фурсенко уверен: результаты международных исследований, как и любые другие конструктивные критические замечания, следует учитывать, даже если на 90 процентов они касаются не России. Но специфику отечественного образования важно сохранить, поняв, где та ниша, в которой мы сможем добиться успеха, развивая свои наработки.

Согласен с министром и глава Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Виктор Болотов:

— Тесты ЕГЭ и PISA интересны уже тем, что впервые дают цифровые оценки качества российского образования, – сказал он. – Мы будем совершенствовать наш «единый» с учетом международного опыта. Уже сейчас включаем в тесты вопросы, что называется, из реальной жизни.

Кстати, в планах службы использовать схему ЕГЭ не только в выпускных классах, но спуститься на ступень вниз, в девятые. Идея независимой оценки поддерживается всеми, так как только она дает реальную картинку происходящего.

Обсуждая итоги, члены РОСРО пришли к выводу: требуется широкая дискуссия о том, в чем мы превосходим, а в чем уступаем зарубежной системе образования. Причем в этом нелегком разговоре должны быть слышны голоса не только чиновников, но и общественности — учителей, родителей. Как сказал Андрей Фурсенко, «до тех пор, пока определяющую роль в вопросах образования будет играть только власть, правильного решения мы не найдем. Министр должен слушать и интегрировать различные мнения, а не быть законодателем мод».

Классная мини-юбка

Какой быть школьной форме и быть ли ей вообще? Этим вопросом задались вчера участники «круглого стола» в Москве — директора школ, представители министерства образования и науки и производители одежды для детей.

Напомним, что единая школьная форма фактически исчезла в России в начале 90-х годов прошлого века. И в самом начале дискуссии стало известно, что минобрнауки не намерено вводить ее снова. Об этом рассказала главный специалист отдела общего образования департамента госполитики министерства Елена Низиенко.

— Вводить форму в общероссийском масштабе — бессмысленно, — сказала она. – Все современные учебные учреждения вправе самостоятельно для себя определять как устав и оформление, так и необходимость вводить школьную форму. Лучше самих школ этого никто не сделает.

По словам Низиенко, одна из причин такого решения министерства — большие климатические различия между регионами. Ведь та форма, которую можно носить, к примеру, в Краснодарском крае зимой, совсем не подходит для школьников холодной Эвенкии.

Однако, по опросам экспертов, большинство родителей высказываются за школьную форму и поддержали бы директоров школ в этом начинании. Уж слишком сложный вопрос — во что одеть ребенка на уроки. Кроме этого, по их мнению, форма дисциплинирует ребенка и позволяет ему выделяться из толпы не яркой одеждой, а в первую очередь собственными знаниями. Неплохо было бы, если бы у каждой школы была своя форма или хотя бы единая атрибутика. Ученики Кембриджа, например, узнают друг друга по галстукам, а студенты престижного Итона — по фирменным курткам. Удивительно, но многие родители вовсе не против того, чтобы форма шилась из полюбившейся молодежью джинсовой ткани. Это натуральный материал, он отвечает санитарно-гигиеническим требованиям, которые предъявляются к детской одежде. Но вот только джинсы традиционно у нас считаются одеждой для отдыха, а в школе нужно работать.

По словам экспертов, главное в вопросе о школьной форме — это все же мнение самих детей. Как оказывается, многие из них не прочь носить в школе хорошо сшитые, стильные пиджаки и юбки.

Представители текстильных предприятий признали, что на рынке школьной одежды сегодня творится беспредел. Множество фирм выпускают форму из некачественных материалов и по завышенным ценам. Сегодня школьный комплект по «стартовой» цене 700-800 рублей найти сложно. В большинстве случаев наряд школьника обходится в две, а то и в три тысячи рублей. Производители предложили министерству образования и науки разработать норму, в которой была прописана хотя бы цветовая гамма для школьной формы. Тогда шить одежду для школы стало бы намного легче, и цены на нее снизились бы.

Психологи тоже высказали свое мнение по этому поводу: форма нужна. Ведь для малышей — это возможность лучше адаптироваться к школе, так как они переходят от игры к учебе, для средних классов — дополнительный шаг к дисциплине. Переходный возраст – сложный период, и очень грустно смотреть на девочек, которые идут в школу с яркой губной помадой, в облегающих штанах или мини-юбке. А вот старшеклассников можно сделать и свободу выбора. Это уже взрослые люди, и в школьных брюках смотрятся, по меньшей мере, нелепо.

К вам едет ревизор

140 тысяч вузов и школ не соответствуют критериям качества. Эта цифра прозвучала на коллегии минобрнауки, посвященной деятельности Рособрнадзора. Были обнародованы факты многочисленных нарушений законодательства в сфере образования. По словам министра образования и науки Андрея Фурсенко, многих абитуриентов и их родителей волнуют вопросы качества образовательных услуг, предлагаемых вузами. И, как подчеркнул глава ведомства, именно неудовлетворенность качеством является главной причиной реформирования образования. В последнее время Рособрнадзор провел серию проверок вузов.

Заместитель руководителя Рособрнадзора Елена Геворкян рассказала о результатах комплексной оценки деятельности 1100 вузов и их филиалов. Чтобы исключить субъективизм при выборе объектов, проверялись все образовательные учреждения региона. Внеочередные проверки проведены в Ставропольском крае, Самарской и Тюменской областях, где проверены 125 вузов и филиалов. Лишь пятая часть полностью выполняет лицензионные требования и обеспечивает должное качество образования.

Заместитель руководителя Рособрнадзора Павел Кондрашов доложил об инспекторских проверках в системе общего среднего образования. 35 комплексных проверок в семи субъектах Федерации выявили здесь типичные нарушения. Это ликвидация или реорганизация образовательных учреждений без экспертизы социальных последствий для детей. Плохо ведется работа по возвращению за парты детей, которые по разным причинам не ходят в школу. Очень часто ущемляются права сирот. Неправильно оформляют уставы, нарушаются правила приема, обучения и отчисления детей.

Коллегия подняла вопрос об эффективности работы и самого Рособрнадзора. Основная задача инспекционной службы — выявить недостатки, сформировать требования и критерии качества. Однако, как считает министр, пока Рособрнадзор не решает этой задачи. Подчеркивалось, что системный надзор за соблюдением законодательства не ведется, квалифицированных кадров в этой области не хватает, работа с жалобами граждан зачастую формальна. Причем члены коллегии отказались признать изъяны нормативно-правовой базы достаточным основанием низкой эффективности службы. Министр потребовал от Рособрнадзора в кратчайшие сроки разработать меры по сохранению единства образовательной системы и ее совершенствования. «Мы должны знать, почему 140 тысяч образовательных учреждений страны не соответствуют сформулированным критериям качества», — заключил Андре

Пока в системе образования больше вопросов, чем ответов.

                                                                                                       Подготовила Е. Островская