Так уж получается, что Советская центральная районная больница на протяжении долгого времени находится в постоянном поле зрения общественности. То представители определенных политических кругов пытаются уличить главного врача в неэффективном использовании средств, то обычные пациенты МУЗ «СЦРБ» пишут гневные жалобы в прокуратуру и редакцию нашей газеты. Иногда в спор сторон вмешиваются контролирующие органы. Мы предложили руководителю районного здравоохранения В.В. Антонову изложить свое видение происходящего.

Корр.: Владимир Валентинович, давайте поговорим о текущем состоянии дел больницы: что сделано, что хотелось сделать, что будет сделано?

В.В.: Если оценивать прошедший год, то можно сказать, что, несмотря на ряд очень серьезных проблем, в первую очередь, финансовых, мы не допустили уменьшения объемов медицинской помощи, ухудшения качества оказания медицинских услуг. Также мы выполнили план по внедрению отдельных технологий, обучению медицинского персонала, так что прошлый год можно считать одним из этапов развития здравоохранения. К сожалению, у нас не получилось провести капитальный ремонт и реконструкцию больничного комплекса.

Корр.: Но от этой идеи Вы не отказались?

В.В.: Нет, это намеченный и оформленный вектор развития. Мероприятия по реконструкции больничного комплекса входят как в окружную, так и в районную целевые программы.

Корр.: Если коротко, что представляет собой эта реконструкция?

В.В.: В первую очередь, мы должны добиться размещения наших пациентов в адекватных условиях, то есть вместо пяти-шести местных палат, должны быть двухместные палаты с санузлом. Во-вторых, в отделениях должны быть нормальные помещения пищеблока, санитарных комнат, туалетов. Также планируется расширение операционных блоков, амбулаторных кабинетов, комнат для персонала.

Корр.: Вы можете обозначить какие-то сроки реализации намеченного?

В.В.: На сегодняшний день разработчики окружной программы отошли от сроков, вся программа подразумевает исполнение до 2014 года. Я думаю, что реализация начнется в конце этого года и продолжится весь следующий год, поскольку объем работ значителен, при этом остановка деятельности лечебного учреждения не предполагается, поэтому мы заинтересованы сделать все максимально быстро.

Корр.: Вернемся к сегодняшнему дню. Полтора года назад Вы говорили, что очередей в больнице нет, цитирую Ваши слова из прошлого интервью: «В регистратуру приходится занимать очередь в пять или шесть часов утра только к стоматологу». Что изменилось за это время?

В.В.: Изменилась система записи. Вообще это динамичная и постоянно развивающаяся система, с одной стороны, предложения постоянно вносят специалисты, которые формируют записи и осуществляют прием, с другой стороны, учитываются предложения пациентов. В этом году мы задались целью улучшить ситуацию с доступностью медицинской помощи для маломобильных групп людей. В начале года мы встретились с обществом инвалидов, подняли вопросы, которые люди озвучивают в наш адрес, разработали механизм совместной работы и пришли к выводу, что решения большинства проблем не требуют финансовых вливаний. Так, мы планируем внедрить дополнительную систему телефонной записи, наладить обмен информацией об этих категориях граждан с обществом инвалидов. В сентябре мы договорились встретиться еще раз, чтобы подвести итоги. Что касается общей очередности, то проблема со стоматологическим приемом полностью не решена из-за нехватки специалистов данного профиля.

Корр.: В одном из материалов, посвященных теме здравоохранения, мы обратились к читателям с предложением задать Вам вопросы. В результате основная их часть была сведена к тому, что невозможно получить медицинскую помощь — либо попросту нет врачей, либо нет оборудования, либо очереди и процесс сложный до невозможности! Чтобы к терапевту попасть, нужно за неделю записаться, а за это время можно либо вылечиться, либо помереть. К узкому специалисту вообще попадают единицы пациентов…  

В.В.: Какая-то сумрачная картина нарисовалась у вас…

Корр.: Да, картина действительно сумрачная, но не у нас, а у вас.

В.В.: Знаете, я бы хотел оценивать ситуацию не по обобщенным впечатлениям, а по конкретной действительности. Для меня картина складывается по результатам анкетирования, которое мы регулярно проводим. По приему амбулаторных пациентов оценка далека от «пятерки», я не буду обольщаться, но она далеко ушла и от тех критичных выражений, которые были два с половиной года назад, когда мы начали выстраивать новую систему разведения очередности. К примеру, если два года назад мой рабочий день начинался с того, что очередь, непопавшая на прием, поднималась ко мне, и я эту очередь принимал у себя в кабинете, то сегодня такого нет. 

Корр.: Другими словами, Вы не считаете, что к терапевту попасть сложно?

В.В.: К терапевту попасть очень просто. Есть плановая медицинская помощь, когда заболевание или недуг не принимают угрожающие для жизни формы. Наличие некой очередности или предполагаемого срока обращения за этой помощью регламентировано программой государственных гарантий. Вопрос внезапно возникшего заболевания решается вне рамок записи либо через доврачебный кабинет, либо через приемный покой.

Корр.: Все правильно. Теперь я вам расскажу, как поступают пациенты: если заболел, то тянет до последнего, лишь бы не идти в больницу, либо вечером обращается за помощью через приемный покой. Если же идти с утра или днем, то вся процедура попадания к своему участковому врачу происходит через доврачебный кабинет. Сначала пациент сидит несколько часов около доврачебного кабинета, после этого у него появляется шанс попасть на прием к терапевту, но только не сразу. Его отправляют в общую очередь, которая расписана по времени у участкового врача, и люди, которые ждут очереди тоже не в самом лучшем состоянии, пропускать не хотят. Представляете себе, что творится в коридорах поликлиники, какие страсти порой кипят?

В.В.: Идеала, когда все довольны: и врач, и пациент — нет. Бывает, что и ветеранов Великой Отечественной войны без очереди не пропускают, что уж говорить об обычных больных с высокой температурой.

Корр.: Насколько укомплектован штат врачей МУЗ «СЦРБ»?

В.В.: В среднем каждый врач в больнице работает на 1,5 ставки.

Корр.: Это хорошо или плохо?

В.В.:  Это среднеокружной показатель в здравоохранении, так что ситуация не критичная, хотя в Советской больнице сейчас очень остро стоит вопрос не с узкими специалистами, а  с врачами-терапевтами. По среднему медицинскому персоналу у нас укомплектованность полная. Если говорить о качестве подготовки специалистов, то план подготовки 2009 г. полностью выполнен в течение прошлого года.

Корр.: Каких узких специалистов не хватает в больнице?

В.В.: В СМИ обсуждалась проблема отсутствия врача-онколога. Этот вопрос закрыт, поскольку специалиста мы нашли.

Корр.: Вопрос закрыт с формальной точки зрения или с учетом реального количества пациентов, которых онколог в состоянии принять и качественно лечить?

В.В.: С формальной точки зрения количество врачебных кадров соответствует нормативам, по стандартам врачей даже должно быть меньше, чем работает в больнице. Я думаю, что обеспечив полноценный онкологический прием в течение дня, мы закроем потребность нашего населения. Нужно пояснить, что мы не занимаемся высокотехнологичными методами лечения в онкологии, для этого есть специальные центры, наша задача — диагностика.

Корр.: Каких специалистов, помимо онколога, недостаточно? В прошлый раз Вы говорили, что нужен специалист по УЗИ.

В.В.: Сейчас такой проблемы нет. Доступность УЗИ я оцениваю, как хорошую, речь идет как о платном, так и о бесплатном УЗИ. Нам недостаточно акушеров-гинекологов, я говорю не только о поликлинике, но и о стационарных подразделениях. В прошлом году был принят на работу один доктор, в этом году мы ждем еще двух докторов-интернов. Штат кардиологов был укомплектован в прошлом году.

Корр.: От людей переходим к технике: каково техническое состояние больницы на сегодняшний день? Какого оборудования не хватает?

В.В.: Сегодня техническое оснащение больницы находится на очень достойном уровне.

Корр.: Это означает, что людям в Югорск ездить не приходится?

В.В.: Я так понимаю, что вы намекаете на отсутствие у нас компьютерного томографа. Это высокотехнологичный, очень дорогой аппарат, который должен оправдывать свое присутствие в лечебном учреждении. Как правило, томографы стоят в окружных и областных клиниках. У нас его нет и не должно быть даже с формальной точки зрения. Данный аппарат имеется в Югорской ЦГБ, с которой у нас выстроены нормальные взаимоотношения.   

Корр.: Тема, которую нельзя не обсудить — это пресловутая кислородная станция. Насколько нам известно, были проверки по факту закупки. Проясните ситуацию.

В.В.: Наличие кислорода в лечебном учреждении — это обязательное условие, без которого больница существовать не может. Соответственно, без медицинского кислорода можно сразу закрыть акушерское отделение, реанимацию, операционный блок и т.д.

Корр.: Как тогда раньше без кислородной станции обходились?

В.В.: Раньше, в течение многих лет, кислород приобретался в баллонах. Ни один поставщик кислорода не вышел на наш рынок, а с учетом того, что любое медицинское оборудование в больницу поступает через муниципальный заказ, мы оказались в очень сложной ситуации. Однако наша просьба о помощи осталась без внимания и денег. Настал час «икс», в результате возникла необходимость экстренного переоснащения. Не буду комментировать выступления неких граждан в неких печатных изданиях, но, тем не менее, я тоже очень доволен, что проведена прокурорская проверка. В результате которой было установлено, что оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется, также говорилось о том, что указанные в заявлении гражданина обстоятельства не соответствуют действительности.

Более того, группа граждан городского поселения Советский, которая, видимо, обладает активной жизненной позицией и непримиримостью к любого рода нарушениям законности, обратилась в природоохранную прокуратуру на тему все той же станции. В результате нами был получен акт, который я могу озвучить: «Указанные в заявлении граждан города Советский нарушения, допущенные при производстве работ на станции газификации  кислорода МУЗ «СЦРБ», не подтвердились. О результатах проверки не удалось уведомить заявителей, так как адрес, указанный в жалобе заявителей, не существует».

Корр.: Следующий вопрос касается интеграции окружных лечебных учреждений, к чему пришли на практике?

В.В.: О практике, наверное, еще преждевременно говорить. У нас есть некие локальные механизмы официального сотрудничества, которые мы применяем уже не первый год совместно с Валерием Алексеевичем Каданцевым. Это и компьютерная томография, которой мы коснулись, это и вопросы обеспечения препаратами крови, поскольку с этим были некоторые сложности у наших коллег из Югорска. По этим вопросам есть нормальное взаимопонимание и сотрудничество в интересах наших пациентов. Больше года назад мы разработали проект соглашения о сотрудничестве между двумя лечебными учреждениями муниципальных образований, в котором достаточно подробно описаны все позиции возможной интеграции с учетом приоритетов развития того или иного лечебного учреждения. С другой стороны, понимая отсутствие какой-либо нормативной базы, мы сделали предложения в адрес окружных структур быть неким наблюдателем, чтобы регулировать нормативные механизмы. Пока четкой реакции нет. Что касается взаимодействия с другими лечебными учреждениями, то замечательная ситуация складывается с Няганью, потому что большое количество наших пациентов мы отправляем туда.

Корр.: Большую часть вопросов читателей мы в обобщенном виде Вам уже задали,  теперь самое время ответить на частные вопросы.

В.В.: Надеюсь, они с полными данными, фамилиями, телефонами тех, кто их задавал.

Корр.: Нет, все задающие наотрез отказывались представляться по полной форме.

В.В.: По этическим соображениям человек, задающий вопросы, должен назвать себя, иначе можно наговорить что угодно на кого угодно, оставаясь в кустах.

Корр.: С одной стороны, Вы, конечно, правы, но, с другой, людей тоже можно понять, ведь речь идет о тех, от кого зависит их здоровье, видимо, люди опасаются некой мести медперсонала что ли. Исходя из этических соображений, мы поступим так: раз конкретных имен пациентов нет, то будет правильным не называть и фамилии конкретных врачей.

В.В.: Глупости, мести со стороны медперсонала, просто не должно быть.

Корр.: Ну, дураков и плохих дорог в России тоже не должно быть, тем не менее…   Итак, начнем, вот, кстати, вопрос о Нягани: «При обращении к врачу он без всяких анализов по книге назначил антибиотики ребенку. Спустя некоторое время, когда они не помогли, на просьбу назначить анализы или обследование он сказал: «Все нормально, а если не нравится, поезжайте в Нягань». Почему такое отношение и что делать в таких случаях?». Ну и в дополнение к этому пациентка, которая была в Нягани, спрашивает: «Почему у нас не может быть также, хотя бы на уровне отношений к пациентам?».

В.В.: Может, и должно быть также на уровне человеческих отношений. К этому необходимо стремиться. Любой случай некачественного оказания медицинской помощи с нарушением принципов медицинской этики или элементарной этики подлежит подробному разбору и проведению комиссионной экспертизы качества. Для этого мы привлекаем специалистов из других лечебных учреждений и не для того, чтобы самих себя наказать, а для того, чтобы впредь не допускать таких случаев.

Корр.: Следующий вопрос: «Доктор отказала в массаже моему внуку, мотивируя это тем, что в больнице не хватает специалистов, хотя ребенок имеет соответствующие показания, подтвержденные документально. Меня удивляет, за что больница получила грант «За детство», если творится такой беспорядок?

В.В.: Если, как пишет читательница, «есть показания, подтвержденные документально», то врач не должен был отказывать в физиотерапевтическом лечении, врач самостоятельно не проводит массаж, это делается в отдельном физиотерапевтическом отделении. Что касается грантов, то больница их не получала, поскольку гранты — это финансовые средства за определенную работу.

Корр.: «Три года назад моему ребенку делали ингаляцию с препаратом «Бердуал»  бесплатно. В этом году мне пришлось покупать простую минеральную воду. Скажите, у больницы совсем нет средств на медикаменты?»

В.В.: Дело в том, что данный препарат и даже минеральная вода оказались за пределами государственного стандарта оказания бесплатной медицинской помощи. Если у пациента есть сомнения, то он должен обратиться в администрацию больницы, чтобы мы предоставили данные стандарты, либо в страховую компанию, которая призвана быть на страже пациентов.

Корр.: Следующий вопрос того же рода: «В стационаре в листе назначений прописывают один препарат, а дают более дешевый аналог. Как убедиться, что нет махинаций?».

В.В.: В стационаре вся помощь оказывается бесплатно, соответственно, если врач указывает в листе препарат, то именно этот препарат и должен быть назначен, разницы быть не может.

Кто: А если все-таки она есть?

В.В.: Прямиком ко мне, потому что это повод для очень серьезных разбирательств.

Корр.: Хорошо, продолжим: «Моему ребенку недавно нужно было пройти медкомиссию, он стоит на учете, когда дали направление на кровь, то сообщили, что нам очень повезло, так как кровь теперь сдается по талонам. Объясните, что это за новшество — кровь по талонам?». Кстати, вопросов по сдаче анализов было много.

В.В.: Мне бы очень хотелось знать, кто из моих сотрудников сказал пациенту, что ему очень повезло, поскольку это все тот же вопрос межличностных взаимоотношений. То, что касается «крови по талонам», хочу объяснить, что лаборатория работает не с нормативной нагрузкой, а с реальной нагрузкой, но она регулирует поток в интересах пациентов. Сегодня пришло 150 пациентов, соответственно, очередь, ругань и все остальное, а завтра пришло 2 пациента. В случае медосмотра нет необходимости срочно идти и сдавать кровь сегодня в полдевятого, а можно сделать это завтра по талону, чтобы пациент не стоял в утренней очереди на анализы. Это кровь по талонам или максимальный доступ для пациента? Эта система достаточно новая, предложение поступило после того, как занялись анализом очередей в лаборатории, поэтом сейчас будет оценка. Если пациенты скажут, что это им не нужно, мы вернемся к прежней системе.

Корр.: Два последних вопроса от читателей: «Почему некоторые опытные врачи со стажем работы в 20 лет работы на подхвате, а молодые работают на 1,5 ставки?». И тут же: «Хотелось бы услышать от самого главврача, почему ушел Постика?».

В.В.: Начнем со второго вопроса. Почему человек ушел, надо спрашивать у самого человека, тем более, судя по публикациям, желание рассказывать у него есть. Теперь отвечу на первый вопрос: на подхвате у нас не работает никто, распределение нагрузки определяется, исходя из квалификации, опыта, способности работать и, что немаловажно, из способности находить общий язык с пациентами и со своими коллегами. Кстати, это можно считать в качестве дополнения к ответу и на предыдущий вопрос.

Корр.: Все понятно, наконец, самый последний вопрос: что ждать от нового закона о бюджетных учреждениях, ходят слухи, что медобслуживание станет платным?

В.В.: Медицинская помощь была когда-то бесплатной? Для государства — нет. Бесплатная медицинская помощь для пациента означает, что кто-то за него эту помощь оплачивает: государство, окружная, муниципальная власть и фонд ОМС. Пациент, получающий бесплатную помощь, находится за пределами договорных отношений. В этом треугольнике правила игры устанавливают органы власти и фонд ОМС. Эти правила игры называются «Территориальная программа государственных гарантий», где прописано, какой объем, каких видов медицинской помощи эти органы готовы профинансировать. Изменение статуса больниц сводится фактически к изменению правил игры, то есть изменятся условия финансирования лечебных учреждений, появятся правила формирования муниципального либо государственного заказа для конкретного учреждения. Это не означает, что пациенту придется платить за прием в поликлинике, так что беспокоится не о чем.

Беседовал В. Турин