Советскому районному телевидению в этом году исполнилось 30 лет. В честь этого события открылась выставка в районном музее. Галина Логачева одна из тех людей, которые знают историю создания и работу телестудии «Радуга» не понаслышке. Пользуясь поводом и представившейся возможностью, одна из местных вольнопрактикующих журналисток взяла интервью у Галины Ивановны.

- Галина Ивановна, какие чувства и мысли у вас возникают сегодня, когда вы слышите слова «Районное телевидение «Радуга»»?

- В первую очередь радость, искренняя радость за то, что наша «Радуга» вошла в историю. Вместе с «Радугой», «живьем» на видеокассетах остаются люди, события, атмосфера, все, чем жил район и страна. Знаете, все уничтожить, сломать бывает очень легко, а вот сохранять иногда трудно. Мы прошли через трудное время. Многие тогда говорили, что Радуга «съедает» бюджетные деньги, что надо ее закрыть. Слава Богу, нашлись умные люди и сохранили телевидение. Безусловно, и в первую очередь поблагодарить за «Радугу» нужно Павла Петровича Митрофанова. Надеюсь, что он увидит этот материал, благо нынешние коммуникации это позволяют. Павел, спасибо тебе за неоценимый подарок для всех жителей района. В архивах телевидения мы остаемся молодыми, дерзкими, красивыми, бесстрашными. С любовью и благодарностью смотрим сейчас на старожилов, ветеранов, первопроходцев, которые, к сожалению, уходят, многие ушли, так уж устроена жизнь, но остается память о них; с любопытством ищем на старых пленках знакомые лица — все это благодаря телевидению. Мира и добра тебе, Павел. Тебе и всей твоей семье. Возвращайся.

- Как вообще появилась идея создания телевидения? Это же была первая такая компания в округе.

- Как появилась идея, может только Павел сказать. Я могу рассказать о том, что знаю, но, предупреждаю, это моя субъективная точка зрения. Любой другой человек может рассказать об этих же событиях по-другому, и это тоже будет правдой.

Павел, насколько я его знаю, человек азартный, неугомонный, оригинальный. Для него нет ничего скучнее обыденности, прокрустова ложа установок. Он безусловный лидер, пролагающий свою колею. Когда в стране ввели альтернативные выборы, он стал кандидатом в Верховный Совет РСФСР, его оппонентом был представитель Нягани Василий Андреевич Федорченко. Когда тот приехал в наш район проводить агитационную кампанию, Павел предложил ему дебаты в прямом эфире по телевидению. Это, конечно, было в нарушение всех законов, но зато в интересах избирателей. Так состоялся первый эфир. Выборы Павел проиграл тогда, а телевидение решил создать. И создал.

Прямой эфир с главой района. В студии Павел Митрофанов и Галина Логачева.

- Это ведь Павел Петрович, будучи главой Советского района, предложил вам возглавить телевидение. Как с ним работалось?

- Павел — человек быстрого ума. Ему только начинаешь что-то говорить, а он уже все понял, прокачал возможные варианты исхода, принял решение и выдает тебе готовый результат. Это меня всегда восхищало. Еще он ненавидел лесть, и это тоже для меня очень показательное качество. В общении с ним можно было без обиняков сказать: «Павел, ты тут не прав». Он сразу: «Почему?» Ты ему: «Потому-то и потому-то…» Он, секунду подумав: «Да. Точно. Спасибо!» Всегда благодарил, если принимал замечание. Помню, вскоре, после назначения, я пришла к нему с какой-то проблемой. А он спрашивает: «Ты сама-то что сделала, чтобы решить этот вопрос?» Я — опа! А я ничего не сделала, сразу к нему прибежала. Так он научил меня решать вопросы. С тех пор я к нему ни с одной проблемой не приходила. Только с просьбами.

- С какими, например?

- Ну, первое время после назначения я много боролась за зарплаты сотрудников. Он когда мне предлагал должность директора, попросил принести справку о моей зарплате в газете и сказал, что как директору телевидения будет платить больше. Я принесла. Мы в газете неплохо зарабатывали. Платить больше у него не получилось, потому что мы тогда все получали зарплату по тарифной сетке. Никаких особых контрактов он со мной не заключал. И вот я директор, получаю зарплату меньше, чем ответственный секретарь в газете, а что говорить об остальных? А работали мы на телевидении гораздо интенсивнее, чем в газете, я это могла сравнить совершенно объективно. Прямого эфира у нас тогда не было. Чтобы программа вышла, нужно было её собрать и увезти на релейку, за город. Там утром эту кассету выдавали в эфир. И бедный наш водитель сидит с нами до 12 ночи, пока мы все это соберем, а потом везет на релейку, чтобы утром вышла программа «Спозаранку». А если ему не сидеть, то в 5 утра нужно будет встать. Бывало, я в 3 часа ночи домой приходила. А утром снова на работу.

Водитель Дмитрий Петров в ожидании, когда закончится монтаж программы «Спозаранку».

- Галина Ивановна, расскажите о вашей команде.

- Команда у нас была гениальная. Как говорит один мой хороший знакомый, «телевидение из деревни Пупыркино получило национальную премию ТЭФИ».

- Почему из деревни Пупыркино?

- Потому что наш городок 30 тысяч населения, а мы «бодались» за ТЭФИ с такими глыбами, как Томск, Красноярск, Новосибирск, Екатеринбург… От Владивостока до Калининграда наши потенциальные соперники были на ТЭФИ-регион. Причем получили мы одну статуэтку, а могло быть у нас их три. В первый раз мы поехали на ТЭФИ-регион в Екатеринбург с программой Лены Кореневой «Дерзкие и красивые». Решили поехать, поскольку тут рядом совсем, хоть на мастер-классах побывать. И вот приходим мы на мастер-класс детских и молодежных программ. Со всей России в эту номинацию заявилось компаний 20, может 30. Не очень много, так как делать программы для молодых очень трудно, и никто толком этого не умел. Да и сейчас, по правде говоря, не умеет. Мастер, фамилию ее, к сожалению, я уже не помню, подготовилась: все программы внимательно посмотрела, рассказывает о них, что хорошо, что плохо… Быстренько, за 5 минут, про всех сказала, кто там был из представителей, и спрашивает: а телекомпания «Радуга» здесь есть? Мы говорим, да, есть

- Вот, — говорит мастер, — видно, что ребята работают не на очень хорошей аппаратуре… Какая у вас аппаратура?

- DVCам, — говорим мы.

- А, все-таки DVCам… Но дело даже не в этом. Дело в том, что работают люди творческие, с головой, с воображением, с изюминкой… Такие вещи просто на коленке делают! Смотришь и не оторвёшься. Сколько у вас человек в команде?

- Трое. Я, оператор и монтажер, — говорит Лена

И тут эта мастер всю нашу программу по косточкам разбирает и каждый элемент осыпает лавиной восторгов. Короче, все оставшееся время — 45 минут — признается в любви к нашей телекомпании, к работе Лены, в конце еще рассказывает, как гениально придумана и снята у нас социальная реклама антинаркотическая…

Короче, все нас поздравляют с ТЭФИ в этой номинации, уверенные, что мы её получим. Ну, мастер же ясно сказала, что наша программа здесь лучшая. Но, увы, в жюри были не мастера, а совсем другие люди…

В следующий раз мы заявляли на ТЭФИ Диму Кораблева, как лучшего оператора. Он вышел в тройку лидеров, был номинирован, но тогда приз тоже достался другой компании. И вот, уже в третий раз, Лена получила ТЭФИ за программу «Мой друг Вася Книжкин». Надо отметить, что эту же программу мы вставляли в тот год на «Золотой Бубен». Но нам его не дали. Сказали, что хватит нам уже бубнов, мы уже получали… А ТЭФИ дали.

Дерзкие и красивые ребята, ведущие молодежной программы в студии РТВ со своим мастером Еленой Кореневой.

Это стопроцентная награда Лены Кореневой. Она самородок. И, кстати, тоже человек со своей колеёй. Лена нестандартно мыслящий, оригинальный человек и очень талантливый. Просто Богом поцелованный. Она могла бы такую огромную пользу принести — трудно даже представить. Еще совсем юной девчонкой умела увлечь сотни молодых ребят и девчонок. У нас даже была благодарность от представительства Организации Объединенных Наций в Российской Федерации за работу с молодежью. Это все благодаря Лене Кореневой. Не зря ее приглашали в Москву работать. К сожалению, она не смогла там работать. Лене нужно давать свободу, а там, в москвах, этого не любят. Здесь, в Советском, я никогда не смотрела ее программы до эфира. Я ей полностью доверяла, и она это доверие оправдывала. Её программу «Дерзкие и красивые» смотрели не только молодые, но и взрослые люди: это было очень здорово и интересно сделано. А все придумано было — от заставок до титров — ее головой. Очень жаль, что талант ее пока не реализовался в полной мере. Если какой-то спонсор рискнет дать денег для ее работы, на телевидении или в кинематографе, он оставит в истории не только ее имя, но и свое. Я в этом совершенно уверена.

- Да, многие помнят эти замечательные программы. Но у вас были и кроме Лены яркие личности?

- У нас вся команда была яркие личности. Не может быть одна звезда, а остальные серенькие. Мы же друг на друга ровнялись, соревновались в работе. У нас каждую неделю подводились итоги конкурса на лучшего корреспондента и лучшего оператора. Оценки выставляли все друг другу. Тот, кто становился лучшим, получал переходящий приз — мягкую игрушку — и к зарплате дополнительный гонорар в 1 тысячу рублей. Так что заработать у нас мягкую игрушку было делом престижным, и получивший ее радовался, почти как ТЭФИ. Это был акт признания коллег за твое мастерство. Работать плохо или безответственно было нельзя. У нас такие люди надолго не задерживались. Я вот сказала, что Дима Кораблев вошел в тройку лучших операторов России, но ведь и его коллеги Володя Щекалев, Александр Винокуров и Роман Крюков — они снимали так же классно, их же практически невозможно было отличить друг от друга. Правда, давалось это мастерство большим трудом. Но и радости получали не меньше. Вообще, говорят, что гениям — все просто.

Роман Крюков на любимой работе.

Оператор Александр Винокуров.

- Какие-то проблемы все-таки, наверное, были? Как вы их решали?

- Проблемы были, безусловно. Самая первая, из глобальных, появилась с первых дней моей работы. Выяснилось, что через пару месяцев у нас заканчивается лицензия на вещание, а без лицензии нам в эфир выходить нельзя. У нас в соседнем городе, Югорске, существовало недремлющее око — телекомпания «НОРД». Они частенько строчили на нас жалобы в прокуратуру: то мы художественный фильм покажем в нарушение авторских прав, то клип музыкальный без отчисления тех же авторских… Короче, за нами следили и работать без лицензии мы не могли себе позволить ни дня. А получить лицензию на вещание — это вам, ребята, не фунт изюма. Тут попотеть надо в министерствах всеразличных.

- Как вы вышли из положения?

- Я нашла человека, который может все. Реально, все, что захочет. Если б он захотел быть миллионером, он бы им стал. Захотел бы стать товарищем министра — тоже бы стал. Только он считает эти дела недостойными тех сил и энергии, которые нужно вложить, чтобы стать миллионером или товарищем министра… Цель не оправдывает средства. Не то что он не хотел бы быть богатым или знаменитым, а не в богатстве и славе счастье, считает он.

- Кто этот человек?

- Сергей Алексеевич Самонин. Я попросила его поехать в Москву и сделать нам лицензию. Он уволился со своей работы, поступил на должность заместителя директора телекомпании «Радуга» по технической части и поехал в Москву. И привез нам лицензию на вещание.

Сергей Самонин (слева) в кругу начальников.

- Все так просто?

- Насколько это просто или сложно, только он знает. Однажды мы были с ним на совещании в Ханты-Мансийске, там моя коллега Лена Клюшник, директор телерадиокомпании Кондинского района, спрашивает: «Это твой мужик?»

- Мой, — говорю.

- Отдай мне его.

- Зачем?

- Ты понимаешь, я его в Москве увидела, в Министерстве. Я к ним уже 6 лет езжу, месяцами живу, вагон рыбы перевозила, орехов и грибов и выше третьего этажа не поднималась. А он в первый раз приехал, и все Министерство прошел снизу доверху. Мне такой пробивной мужик очень нужен.

Я улыбнулась. Он, говорю, Лена, еще и Госдуму прошел и Совет Федерации. Там тогда Петр Станиславович Волостригов работал, Сергей Алексеевич к нему пробился и попросил позвонить министру, чтобы письмо наше, которое он таки до министра донес, не лежало, а было подписано. Петр Станиславович, спасибо ему, помог, хоть, говорит, это и не мой уровень, но позвоню, ради нашей любимой «Радуги».

Через два месяца у нас была лицензия на вещание. Так быстро и совершенно бесплатно это мог сделать только Самонин, больше никто. Однозначно.

Сергей очень много сделал для телевидения. Благодаря ему мы получили свои частоты, построили радиорелейные линии и стали выходить в прямой эфир на весь район. Это колоссальная работа. Недаром ему губернатор Александр Васильевич Филипенко вручил специальный приз за вклад в развитие телевидения Ханты-Мансийского автономного округа.

- Вы, кстати, ведь тоже получили такую награду от губернатора.

- Да, и это было для меня совершенно неожиданно. Мы в тот год представили на эту награду главу района — Андрея Николаевича Расковалова. У нас тогда новое оборудование благодаря району появилось, и мы переехали в здание бывших «Черемушек». Да и в становлении телевидения Андрей Николаевич непосредственно участвовал. И вдруг мне пресс-секретарь губернатора Анатолий Александрович Корнеев говорит: «Тебе завтра нужно быть на заключительном мероприятии».

- Нет. Я уезжаю, у нас группа останется, а я домой, — говорю я.

- Я сказал, надо быть!

Короче, я осталась. Куда деваться? И мне тогда губернатор вручил эту награду за развитие телевидения в ХМАО. Этот приз ежегодно вручают кому-нибудь на конкурсе «Золотой бубен». Такая статуэтка бывает только одна, она несколько отличается от творческих бубнов, которые вручают за программы. Я получила ее в 2003-м, а Сергей Алексеевич в 2005-м, кажется.

С наградами фестиваля Елена Коренева и Галина Логачева.

- Были у вас еще какие-нибудь необычные награды?

- Была очень редкая награда — Благодарственное письмо от представителя Президента в Уральском Федеральном округе Петра Михайловича Латышева. Однажды он был гостем конкурса «Золотой Бубен» и привез с собой два таких Благодарственных письма. После приветственных слов, одно из них при всем честном народе вручил пресс-секретарю губернатора Толе Корнееву, а другое нам. Жириновский, к примеру, правительственную телеграмму присылал с поздравлениями. Еще была очень необычная награда с конкурса «Вся Россия». У нас было много наград с этого конкурса, но эта запомнилась тем, что наградили нас «За талантливое общение автора с собеседником». Фишка в том, что в представленной работе от автора не было сказано ни единого слова. Говорил в фильме только герой. Это показалось организаторам так интересно, что они для нас даже специальный приз придумали. Кстати, так показывать героя, чтобы не нужны были никакие комментарии, нас учил Владимир Викторович Ротенберг. Человек, который дал нам неоценимый урок мастерства. Вообще наград было много, все стены у нас были увешаны этими «медалями». Нашу компанию знали, и поэтому награды нами зарабатывались уже легко. Трудно нарабатывается авторитет, а когда тебя уже знают, то все идет почти автоматически. Люда Ветрова вспоминала, как приехала на один из конкурсов в Омск, кажется. Захожу, говорит, в последнюю минуту уже. Прямо с поезда к организаторам, а те ее посылают к жюри, которое уже заканчивает работу. Когда Люда зашла, половина из жюри уже была в верхней одежде, спросили: «Вы откуда?»

- Из Советского, — говорит она.

- Советский? «Радуга»?

- Да.

- Давайте сюда ваш материал.

Они, говорит, тут же раздеваются, включают кассету, начинают смотреть и комментировать. И Люда все слышит. И такая гордость ее берет за то, что она от них слышит, что это чувство она через весь конкурс сохранила и до дома довезла и на крыльях влетела к нам, с горящими глазами рассказывая, какая мы замечательная команда, оказывается. Смогла и до нас донести эту радость и гордость за свою телекомпанию, за свою команду.

«Радуга» в Ханты-Мансийске. Слева председетель окружного комитета по СМИ Юрий Устинов.

- Галина Ивановна, скажите честно, на вас оказывали давление районные власти?

- Два раза. Правда, я бы не называла это давлением. Просьба, скорее. Один раз  Павел попросил давать ему возможность высказаться по проблеме в том же выпуске новостей или газеты, где проблема поднимается. Это справедливое требование, журналист должен давать возможность высказаться всем сторонам. Мы, правда, не всегда его просьбу выполняли, он обижался, но прощал. А второй раз — когда Андрей Расковалов попросил нас не комментировать назначение Эдуарда Легкова на должность руководителя управления образования. Так прямо и сказал: «Я назначаю Легкова на должность начальника Управления образования, прошу вас не комментировать это назначение». Мы не стали комментировать. Чего его комментировать, он же еще ничего не сделал как начальник Управления.

- Вы лукавите, конечно, как-то не очень верится в такие ваши отношения с работодателем…

- Мы с нашими работодателями знали друг друга с младых ногтей. Мы были друзьями.

- Но ведь дружба дружбой, а служба службой, не так ли?

- «Сила в правде, брат». Когда Андрея Николаевича Расковалова выбрали главой района, я уже работала директором телевидения. Тогда я пришла к нему и честно, глядя в глаза, сказала следующее: «Андрей, народ тебя выбрал главой, мы уважаем выбор жителей района, по возможности будем помогать тебе своей работой. Тебя, как народного избранника, критиковать не будем, но если в чем-то провинятся или проштрафятся твои заместители, то пусть не обижаются». Он сказал: «Договорились».

Глава района Андрей Расковалов в студии районного телевидения.

Потом многие начальники и чиновники на нас обижались, жаловались главе, говорили, что мы плохо работаем, неправильно все подаем, тенденциозно подходим к вопросам, писали на нас докладные, что мы не то снимаем и не так показываем… Говорят, что в здании администрации он сильно ругался на нас, рвал и метал. Но все это без нас. С нами он был всегда доброжелателен. Мне лично, даже по-дружески, Андрей никогда ничего не высказывал, не пенял и не просил. Мы могли обсуждать какие-то события или факты, но просить их показать в определенном ракурсе — никогда!

Бывало, звонит какой-нибудь бизнесмен:

- Мы завтра открываем магазин, приезжайте нас снимать.

- Простите, — говорила я, — мы не приедем.

- Как не приедете? Там будет Андрей Николаевич!

- Да хоть Папа Римский, зачем нам ваш магазин.

- Там же будет глава района!

- Ну и что? Мало ли где бывает глава района, мы же не фиксируем каждый его шаг.

Возмущения — выше крыши. Ему же реклама нужна, а мы ехать отказываемся, и даже присутствие главы района для нас не аргумент.

Однажды наша съемочная группа поехала в Агириш (или в Коммунистический, уже не помню точно), и не найдя никого в здании администрации, вышла на улицы и сделала несколько репортажей на проблемные для поселка темы. Когда материал вышел в эфир, Андрей собрал совещание глав поселений, показал им этот материал и сделал разнос за то, что главы не знают, что к ним едет телевидение, что не встречают группу еще на въезде в поселок.

Работает Дмитрий Кораблев.

Вот так примерно мы работали. Помните, был случай смертельный с мальчиком в Пионерском, когда он погиб на сборах учебных? Андрей тогда собрал пресс-конференцию. Я, как только вошла в кабинет, ему сразу сказала, что первым моим вопросом будет вопрос об этом случае. Он побледнел и спросил: «Почему?» Потому, Андрей, сказала я, что если не спрошу я, то спросит корреспондент «Норда». Тебе все равно придется отвечать. И он согласился. И я спросила.

- А все-таки вы его не критиковали, Расковалова…

- Да, не критиковали. Я этот компромисс сочла вполне возможным. Кто может сделать лучше и больше — пусть идет и сделает. Когда пришел Удинцев, я не пошла на компромисс, потому что сразу поняла, что мы не договоримся.

- А Удинцев вам предлагал компромисс?!

- Да. Он сказал, что ему нужна должность директора, а главным редактором телевидения я могу оставаться.

- Но вы не остались?

- Нет.

- То есть, в случае с Расковаловым вы уважали выбор народа, а в случае с Удинцевым — уже не уважали?

- Все несколько по-другому. Когда Удинцев пригласил меня и сказал, что я должна уйти, он был уверен, что я буду бороться за эту должность. Он уже имел случай убедиться, что я, по сути, борец. Поэтому, даже не давая мне ответить, он стал меня шантажировать. Если вы не уйдете, сказал он, то мы перестанем вас финансировать.

Совсем не собираясь ему перечить, я не удержалась и все-таки сказала:

- Вы не можете нас не финансировать, мы муниципальное предприятие.

- Вот защищенные статьи (по сути, только зарплату) будем финансировать, а больше ни копейки, и вы сами через полгода развалитесь, — объяснился Сергей Васильевич.

Чтобы прервать этот бесполезный спор я сказала следующее:

- Сергей Васильевич, вас выбрал народ, и неужели вы думаете, что я буду с вами воевать? Конечно, я не буду с вами воевать, работайте спокойно. Ну, не нужна я вам на телевидении, так я уйду.

Он не ожидал от меня такой покладистости и растерялся даже. А потом сказал, что ему нужна только должность директора, что я могу оставаться и работать главным редактором.

- Почему вы не остались? Вы могли бы сохранить коллектив.

- Если бы сохранить коллектив было в моих силах, я бы осталась. Это было невозможно с человеком, которого тогда назначили директором. Это были бы склоки, сплетни и интриги. Я не хотела разваливать своими руками то, что много лет кропотливо создавала.

- Вы не считаете, что предали их?

- Нет. Им тоже надо было получить урок от жизни. Многие пришли в коллектив со студенческой, даже школьной скамьи и не знали других отношений в коллективе. А это тоже чревато. Жизнь длинная, нужно уметь делать выбор, уметь выживать в любых условиях.

Геннадий Марьясов в программе «Спозаранку». Ведущая Людмила Мишагина, 2000 год.

- Следите за их судьбами?

- Без фанатизма.

 - Вы любили свою работу?

- Мы любили работать, не за призы, конечно. Мы работали для людей, старались давать больше хороших новостей, это был наш принципиальный выбор: больше рассказывать о хорошем, чем о плохом. Нас за это тоже все ругали, но мы продолжали гнуть свою линию, пробивать «свою колею», как это начал делать первый наш редактор Павел Митрофанов. Потому что и так было вокруг много чернухи, по центральным каналам сплошь негатив показывали, даже фильмы художественные только про разбой и прочие преступления. Мы не отмахивались от проблем, но, показывая проблему, старались показать пути ее решения. Иногда мы решали проблемы вне эфира. Например, приходит информация, что где-то порвалась труба, дом уже несколько дней тонет, зловоние стоит вокруг… Я звоню начальнику ЖКХ Александру Ивановичу Комарову: «Что будем делать, Александр Иванович: снимать или ремонтировать? Он: «Дайте пару дней, устраним». Ну, хорошо, говорю, завтра день терпим, если не начнете работать, будем делать репортаж. Бывало, что проблема решалась без эфира. Для нас главное — результат, а не процесс. У нас и рефрен такой был: побольше вам хороших новостей. Потом, кстати, его центральные каналы повторили.

Михаил Козлов в рейде с советской милицией.

- Кого из своей команды вы еще особо отмечаете?

- Я бы всех особо отметила. Но сейчас не могу не сказать про Славу Гамаюнова. Слава — гений дизайна. Нам привели его Женя и Лариса Панины. Сказали, что есть такой человек, и попросили взять на работу. Я спросила, какие у него есть недостатки. Они сказали, что у него недостатков нет. И это была правда. У Славы по отношению к работе недостатков не было. Он был трудоголик, мог сутками сидеть за своей «машиной», тихо, спокойно, никого не напрягая и никого не беспокоя. Приносил уже готовый вариант, всегда идеально сделанный, вычищенный до блеска, продуманный до мелочей. Он один стоил целой команды дизайнеров, но зарплату получал только одну и не самую большую.

Гений дизайна Слава Гамаюнов.

Я очень виновата перед ним в том, что заподозрила его в работе на другие компании и предложила уволиться. Он ушел и больше на телевидение не вернулся. А жаль. Теперь уже ничего не исправить, в феврале 2020 года Слава умер. Я молюсь за него и прошу у него прощения.

- Многие помнят оформление вашего канала в те годы, это был действительно шедевр.

- Еще хочу сказать про Виктора Николаевича Поликашина и Александра Константиновича Тимофеева. Один из них — Витя Поликашин — мог в слове сделать три ошибки, но в технике разбирался виртуозно. Нам нужно было ежегодно вывозить все оборудование на профилактику. Ближайший такой центр был только в Екатеринбурге. Можете представить, насколько было затратно демонтировать все оборудование, везти, там делать профилактику и обратно привезти? Так вот, Витя Поликашин половину этого оборудования профилактировал не выходя из студии.

Виктор Поликашин и Сергей Самонин в эфирке районного ТВ.

Если у нас что-то сломалось, развинтилось, отвалилось, отсоединилось по технической части, то Витя все мог починить, прикрутить, припаять и отладить. Должности ремонтника у нас не было, потому мы ему доплачивали из гонорарного фонда за эту работу. Он ее сам оценивал, заполняя, как и все остальные творческие работники, ежемесячно, специальный бланк. Он там писал что-нибудь такое: починил микрофон — 100 рублей; припаял датчик — 50 рублей, почистил видеомагнитофон на эфирке — 100 рублей… и так собирал по маленькой себе добавку к зарплате. Зато когда они с Сергеем Алексеевичем Самониным решили собрать передвижную телевизионную станцию (ПТС), чтобы выдавать в прямой эфир наши праздники с центральной площади района или заседания районной думы, они сделали это буквально «на коленке» из металлолома. Когда московские специалисты, приехавшие к нам запускать новое оборудование, увидели их «изобретение», то были в шоке. Москвичи тогда сказали, что это невозможно, что они не верят своим глазам, что такая ПТС, только на колесах, стоит 1000000 $ (миллион долларов). А мы пользовались этим изобретением практически за бесплатно. Правда, колес ей явно не хватало. Тяжеленая была штуковина, и перетаскивали ее мужики с места на место без особого удовольствия.

Новое оборудование.

- Впечатляющий факт.

- А Сашу Тимофеева к нам привела Людмила Александровна Мишагина. Мы тогда только привыкали к компьютерам, я вообще их боялась. Всякий раз возили свои блоки в Югорск — там была фирма, с которой мы сотрудничали в части программного обеспечения и обслуживания. Это было, конечно, не очень удобно. Людмила сказала, что у нее есть знакомый, компьютерный ас. Я не очень поверила. У нас тогда каждый, кто закончил Советское профтехучилище, считал себя компьютерным асом. Хорошо, говорю, пускай приходит, посмотрим на твоего аса.

Технические асы Сергей Колобов (Москва), Виктор Поликашин и Александр Тимофеев говорят о работе в нерабочей обстановке.

Надо сказать, нам по наследству достался прибор, о котором мы ничего не знали. Кто-то говорил, что это очень крутой прибор и очень дорогой, но кто и когда его купил и для чего он нужен — никто не мог понять. Я нашему кандидату этот прибор показала и попросила разобраться, что это за штука. Он спросил, есть ли какие-то бумаги. Бумаги нашли. Он их посмотрел и попросил с собой на ночь. Я отдала ему бумаги. А утром он пришел и сказал, что это действительно очень крутой и дорогой прибор, который подключается к эфиру и считает звонки, поступившие в прямой эфир от зрителей. Тут же мы подключили прибор к эфиру и в ближайшую среду, на программе «Народ спросит», запустили его в работу. Все цифры, которые были на экране — это совершенно честные, настоящие звонки наших телезрителей.

Саша быстренько привел наши компьютеры в порядок, объединил их в сеть и вообще стал незаменимым специалистом. Отличался он колоссальным спокойствием, выдержкой и недюжинным интеллектом. Уже когда мы все расстались, и Саша переехал в Тюмень, я, бывало, звонила ему, чтобы спросить, что у меня с компьютером случилось. И он по телефону мне компьютер чинил. Спросит, что там за проблема у меня, потом скажет, например, выключите компьютер и по клавиатуре несколько раз проведите рукой. Я сделала — комп заработал. Что, говорю, Саша это было? Он отвечает: «Клавиша запала». Как он это мог понять — ума не приложу! Одно слово — гений.

- Галина Ивановна, да у вас тогда все были гениями…

- Это правда.

Коллектив телевидения «Радуга», начало 21 века.

- Хотите сказать что-нибудь своим «ребятам»?

- Спасибо, что вы были в моей судьбе.

Дарья Смирнова

Фото предоставлены Галиной Логачевой