Послеобеденный сон, конфеты вместо сигарет, усиленное питание, нянька каждому солдату — все это произошло благодаря военной реформе, начавшейся в августе 2008 года. Как изменилась армия за это время? Как и где живут военнослужащие? Сколько и за что им платят? На эти вопросы нам ответил гость рубрики «Разговор не для газеты» — офицер российской армии, назовем его Петр.

Корр.: Петр, в последнее время много чего говорят о военной реформе, но мало кто знает, что происходит на самом деле. Ты, как офицер, расскажи, что действительно поменялось?

Петр: Вы, наверное, имеете в виду большие зарплаты и сокращения?

Корр.: Да.

Петр: Зарплаты стали больше только с нового года, а до этого среднемесячный доход офицера был 15 тысяч рублей, лишь некоторые части получали надбавку по 400-му приказу. Теперь обстановка поменялась. В среднем зарплата увеличилась в три раза. Вроде все нормально, но некоторые бонусы убрали, так, к примеру, больше нет квартальной премии, ее поделили на все месяца, нет оплачиваемого проезда в отпуск на всю семью. Но определенно стало приятней работать, не задумываясь: а хватит ли денег до следующей зарплаты? Качественно поменялось и отношение к работе — люди стали сильнее держаться за свое место. Кстати, официально еще не отменили 400-ый приказ, и у некоторых есть еще возможность получать и по нему. А вот про сокращения — правда, причем некоторые части в три-четыре раза становятся меньше. Непосредственно моя часть сокращена в четыре раза. Допустим, было 500 человек, а осталось — 70-80. Одновременно с этим идет перезакрепление частей, переподчинение другим. Проходит аттестация, почти такая же, как и в полиции. Мы также сдаем нормативы по физической и боевой подготовке, проверяются знания специальности.

Корр.: А как обстоят дела с жильем?

Петр: Если часть находится где-то в большом городе, то обычно снимают. За то, что ты снимаешь квартиру, тебе доплачивают. Сумма зависит от города. Если это Москва или Санкт-Петербург — 15 тысяч рублей, что, в принципе, для таких мегаполисов является несущественной суммой. Если город поменьше, то 5 или 6 тысяч. У нас маленький военный городок, в нем несколько частей, поэтому служебных квартир хватает. Я поначалу жил в общежитии, потом получил квартиру, сделал ремонт, и в данный момент с жильем все нормально.

Корр.: Сейчас солдатам разрешается пользоваться мобильниками, а кроме этого есть еще привилегии? Говорят, что есть послеобеденный сон, в казармах стоят камеры, на кухне работают только гражданские. Это так? 

Петр: Да, все это есть. И телефонами можно пользоваться, но только в определенное время, и сон послеобеденный есть. Если военнослужащий по контракту обедает час, а после этого занимается делами, то солдат срочной службы после обеда еще спит 40 минут. У него получается отдых больше, чем у контрактника.

Корр.: А зачем вообще нужен послеобеденный сон? Солдаты так устают до обеда?

Петр: Сегодняшняя армия по сравнению с прошлым временем, допустим, лет 10 назад — это курорт. Во-первых, к 8-часовому ночному сну добавили еще полчаса, в итоге ночной сон — 8,5 часов. Многие мечтают о таком сне, и я в их числе. А, во-вторых, плюс к этому солдаты еще и днем спят час. Их постоянно сопровождают — водят на прием пищи, на мероприятия. Это делается для того, чтобы не было конфликтов, поддерживался порядок, не было распития спиртных напитков и не совершалось ничего противоправного. Для этого же и видеонаблюдение ведется. Камеры выведены на помещение, где солдаты спят, в сторону туалета, на входную дверь — в среднем 3-4 камеры на этаже. Без контроля сейчас, особенно ночью, никуда не выйдешь, никто посторонний не зайдет.

Корр.: Все эти нововведения упрощают службу, но не расслабляют ли они? Ведь изначально предполагалось, что служба в армии — это мужественность, укрепление характера, а когда тебя опекают, водят чуть ли не за ручку спать, кушать, гулять - не развращает ли это?

Петр: Мне кажется, смягчает и в какой-то степени даже портит, но мы уже ничего поделать не можем. Нам сказали делать — мы делаем. Единственное, что спасает — это полевые сборы. Мы выходим в поле, живем в палатках, выполняем нормативы, и хочется отметить, что действительно подготовленные солдаты таких выездов ждут с нетерпением, для многих из них — это как глоток свежего воздуха.

Корр.: Как ты относишься к переходу на новое обмундирование от кутюрье, удобно? Стоя в карауле, солдаты мечтают о валенках?

Петр: В форме от кутюрье сразу бросается в глаза новое расположение погон. Если раньше погоны были на плечах, то сейчас они где-то на пузе, на груди. В ночное время особо не различишь, кто перед тобой. Получается, форма единая, что для солдата-срочника, что для офицера, что для прапорщика — это я говорю про полевую форму. Повседневная форма — это брюки, рубашка, китель, вот тогда можно отличить звания, и кто перед тобой видно издалека. Я слышал, что где-то ребята замерзали в новой форме, потому что ее неправильно пошили, использовали не тот материал. Но, по идее, она должна быть теплой. Все зависит от фабрики, куда поступил госзаказ. У нас в части форма нормальная. Сейчас, когда мы носим то, что нам придумали дизайнеры одежды, я могу с уверенностью сказать, что старая была лучше. Она более ноская и более практичная.

Корр.: А призывники сейчас какие?

Петр: В армии в основном призывники 90-х годов рождения. Тогда, если вы помните, был демографический кризис. Во-первых, их меньше, чем обычно, и практически все они слабые, я имею в виду физически, хотя и в остальных аспектах тоже. Но все зависит от человека, если есть сила воли, если парень дополнительно занимается спортом, стремится изучить технику, то ему гораздо легче и в коллектив войти, и перенести все тяготы военной службы. Хочу отметить представителей Северного Кавказа — они и в плане здоровья за собой следят, и спортом занимаются. А, в общем, поколение слабенькое. Вроде бы и надо их погонять, но у некоторых из них такая степень ожирения, что они уже не могут выполнять нормативы. Не будешь же ты его пинками заставлять.

Корр.: А к таким какой-то особенный подход? Сауна, массаж, чтобы скинуть лишний вес.

Петр: (смеется) Отдельного подхода нет, ко всем общий. Сейчас стало больше призывников с лишним весом, хорошо хоть, что за год службы они сбавляют в весе. Трудовой режим и режим по питанию просто творят чудеса. Кому не хватало веса — прибавляют, у кого было лишнее — худеют. Кстати, питание не так давно значительно улучшилось. Раньше на солдата срочной службы в день выделялось 150 рублей на питание, сейчас в сутки — 350 рублей. Увеличили норму мяса, масла, пища стала более калорийной, и готовить стали лучше, потому что перешли на гражданское обслуживание. Например, раньше рацион у солдат был такой: на первое — суп, на второе — гречка с мясом и какой-нибудь салат капустный. Сейчас на первое тоже суп, но в нем уже больше мяса. На второе гречка с мясом, но сюда еще добавляют какой-нибудь горошек, в салате не просто капуста, добавляют морковку с нормальным количеством масла и зелени. Дополнительно дают булочку, масло в отдельных упаковках, все это можно съесть вечером, если захочешь. На столах обязательно есть соль, перец и горчица. Сейчас нет такого, что солдаты дежурят по кухне, все делается гражданскими, да они и готовят лучше. Среди них был конкурсный отбор, ведь хороший солдат — сытый солдат.

Корр.: То есть солдатам всего хватает, и они не выстраиваются в очередь в чипке, чтобы купить себе пряников?

Петр: Нет, это есть и будет всегда. Всем хочется сладенького или еще чего-нибудь такого. Хотя сладкое дают. В настоящее время в армии идет общая борьба с курением, и многие вместо сигарет берут карамель или сосательные конфеты. Сигареты, которые выдают в армии, тяжелые, в них много никотина и смол. И некоторые специально бросают курить, потому что здесь это легче сделать. Мало того, что бросаешь курить, тебе за это еще и конфеты дают. Все как положено — в отдельных пакетиках три раза в месяц по 200 граммов — 1, 10 и 20 числа.

Корр.: А что ты думаешь по поводу сокращения службы? Года хватает, чтобы чему-то научиться и прочувствовать «соль» этой жизни?

Петр: Молодые люди идут в армию не для того, чтобы прочувствовать какую-то «соль», а чтобы получить военную специальность. Допустим, призвали тебя танкистом, ты должен все изучить, уметь управлять танком, преодолевать препятствия, ну никак не «соль» чувствовать. Да, армия — это хорошая школа, но в ней учишься военному делу, а не преодолеваешь психологические препятствия. Я сомневаюсь, что чему-то можно научиться за год, особенно на флоте. Там техника очень сложная, большие машины, и пока их изучишь… а тут с трех лет сократили до года, солдат даже ничего не успеет понять, как долгожданный дембель уже пришел. Я считаю, что сокращать срочную службу не нужно было.

Корр.: На твой взгляд, в связи с сокращением срока службы увеличилось количество желающих отдать свой долг Родине?

Петр: Я не могу сказать про количество, но могу сказать про «качество».Половина призывников идет в армию после института, а другая - после школы. После института ребята более ответственны, потому что понимают, что служба в армии пригодится им в жизни даже при поступлении на работу или продвижении по карьерной лестнице. Поэтому одни идут осознанно, а другие — по принуждению. Соответственно, и поведение их отличается.

Корр.: Сейчас в армии есть дедовщина?

Петр: А кто расскажет? Есть разборки между своим же призывом, создаются группировки по национальному признаку. Например, человек 6-7 ходят везде и ведут себя крайне вызывающе. Не буду называть национальность, но кто знаком с армией, тот поймет, о ком я говорю. Драк и разборок, конечно, нет. Я повторюсь, с военнослужащими кто-то всегда находится из офицеров и, если такие ситуации обостряются, то все очень быстро пресекается. А вообще детский сад какой-то получается: одели, накормили, спать уложили.

Корр.: Как ты относишься к тому, чтобы армия полностью перешла на контрактную основу?

Петр: Мне кажется, мы не сможем перейти, потому что зарплаты будут небольшие, и на такой заработок никто не согласится. Мы же хотели перейти на контракт, но у нас это не получилось. Если реально смотреть на вещи, то это невозможно.

Корр.: Кстати, как ты относишься к комитетам солдатских матерей? В армии их не особо любят из-за того, что пристают, мешают служить.

Петр: Я лично с комитетом солдатских матерей не сталкивался. Кстати, из-за комитетов появился послеобеденный сон, хотя, в принципе, он не нужен, потому что после сна солдаты встают вареными. Затрачивается лишнее время на раскачку для занятий спортом. Сотовые телефоны в таких больших количествах тоже не нужны, можно пользоваться только в выходные. Хочу отметить, увеличилось количество краж телефонов.

Корр.: Бывали ли в вашей части ЧП наподобие дезертирства или суицидов?

Петр: Суицид был. Солдат не смог адаптироваться в коллективе, это у него пошло еще с гражданки. С ним должны были общаться командиры, у него была склонность к этому, в свое время его мама совершала суицид. Эта попытка покончить с собой была из разряда «Обратите на меня внимание», он в туалете пытался резать себе вены гвоздем. Его увезли в психиатрическую больницу, проверили, и оказалось, что он здоров. В итоге мы его перевели в другое подразделение и вообще в другую воинскую часть, чтобы он начал все заново, у него были просто сложные взаимоотношения с людьми. Были случаи, что убегали, и чаще всего из-за того, что им не нравится быть подчиненными. Бегут не рассчитанно — в лес рядом с частью, бегают полдня, ночь и потом возвращаются. Был у нас случай, когда мы всей частью искали горе-дезертира, выезжали за город и патрулировали трассу, а он под утро замерз и сам пришел к казарме, сел в курилке и ждал. Позже выяснилось, что он не смог выдержать подчинения своему одногодке.

Корр.: В каком состоянии техническое оснащение армии?

Петр: Конечно, ничего такого, что каждый год показывают на Всероссийской выставке вооружения, у нас нет. Хотя, с другой стороны, продажа техники за границу — это еще один источник дохода для государства и армии. Где-то на 50 % обновилась техника, я имею в виду только нашу часть, так как не могу говорить обо всей армии. У нас в части есть и техника 60-х годов. Оснащение меняется планомерно, так как нельзя обновить все за год или два. Проржаветь может и новая техника, смотря как ее эксплуатировать. Сейчас все становится более компьютеризированным. Правда, оружие остается старым — автоматы Калашникова 1968 года выпуска. Оно было законсервировано, а сейчас его выдают. Если же менять все, то это огромные вложения, и боюсь, денег у государства на это нет. Конечно, есть части, у которых все новое, — это части быстрого реагирования, например, ВДВ.

Корр.: В последнее время идут активные споры по поводу проведения парада на 9 Мая. Многие считают нерациональным выкидывать такие колоссальные суммы на демонстрации и салюты, когда не все ветераны обеспечены жильем, многие из них живут на грани нищеты, а российская армия представляет собой, за исключением образцово-показательных частей, полную разруху. Как ты думаешь, надо ли проводить парад на День Победы?

Петр: Парад нужен, потому что это демонстрация силы перед другими государствами. У нас проводится очень серьезный парад, я не знаю, в каких еще странах есть такое. Это надо! Мы как бы на всякий случай напоминаем о себе. Хотя деньги, действительно, большие уходят на проведение этого мероприятия. А по поводу того, что у ветеранов квартир нет… это нужно спросить у министра обороны.

Корр.: Что ты можешь посоветовать матерям, чьи сыновья вот-вот должны пойти служить, да и самим призывникам? Как подготовиться, чтобы служба прошла с наименьшими потерями, на что стоит обратить внимание?

Петр: Во-первых, будет лучше, если призывник подготовлен физически. Необходимо знать основные азы военного дела — изучить оружие, знать строевой шаг, чтобы не было стыдно перед сослуживцами. Ну и, конечно же, нужно идти с желанием в армию, тогда все будет хорошо.

Беседовала Е. Апрятина