«Если человек попал в беду, позвоните по телефону «02» — скорее всего, он там». В стране, где одна половина населения сидела, а другая ее охраняла, рафинированные белозубые копы быстро потускнели бы вместе со своими бляхами. Нет! Нам нужна наша милиция. Седьмое октября - профессиональный праздник дежурных частей. По этому поводу я получил задание от редакции — проникнуть за пуленепробиваемое стекло дежурной части Советского РОВД и стать на сутки одним из них… Что за «кино» из этого вышло — судить только вам.

Согласитесь, что за кино без действующих лиц и искрометных эпизодов. Итак, в главных ролях: капитан милиции Александр Аркадьевич Пупышев в роли оперативного дежурного и моего терпеливого наставника (в милиции с 1992 года; в дежурной части 5 лет). Старшина милиции Александр Григорьевич Коротков в роли не по годам серьезного помощника оперативного дежурного  (в милиции с 2002 года; в дежурной части 3 месяца). Старший сержант милиции  Рафаэль Миниянович Афризонов в роли очень веселого дежурного по разбору с доставленными и задержанными (в милиции с 1999 года; в дежурной части 5 лет). Старшина милиции Андрей Николаевич Куликовских в роли рассудительного водителя дежурной части (в милиции с 1997 года; в дежурной части 2 месяца). В эпизодах снимались: майор милиции Ломов Игорь Алексеевич в роли бравого майора (в милиции 22 года). А также сотрудники и сотрудницы Советского РОВД и ГИБДД в роли самих себя.

ОТ ЗВОНКА ДО ЗВОНКА

На сутки стать одним из них у меня сразу же не получилось, потому что пришел я в дежурку только в половине двенадцатого дня, в то время как смена дежурной части начинается в восемь. Встретил меня приветливый капитан: «Проходи, раздевайся, располагайся».  «На Гагарина похож», — подумал я, и мы познакомились. Кстати, еще с детских лет все приветливые люди в погонах похожи для меня на Гагарина. Для начала Александр показал мне рабочий стол оперативного дежурного, объясняя назначение различных кнопок и приборов. За столом в это время находился его помощник, которого, кстати, тоже звали Александром. «Хорошо, — подумал я, — хоть в именах путаться не придется». Между тем Александр–старший (по возрасту и по званию) продолжил мой инструктаж: «На рабочем столе оперативного дежурного установлены несколько телефонных аппаратов и средств связи — одни для внутренней связи, другие для внешней. Телефонная линия подключена вот к этому компьютеру (на мониторе красовался разложенный  «пасьянс» - прим. авт.), что позволяет сразу же в автоматическом режиме определять, с какого номера поступил звонок, а иногда даже и имя звонящего. Это, кстати, относится и к мобильным телефонам…». «Это вот микрофон…», — продолжал Александр, показывая соответствующий прибор. Микрофон был похож на те, в которые говорили дикторы центрального телевидения, читая официальные сводки «Совинформбюро». «Микрофон нужен для того, чтобы вести переговоры с теми, кто находится за пределами этого помещения», — вывел меня из ностальгического оцепенения капитан. «А для чего нужна эта педаль под столом?» — спросил я для того, чтобы показать свою заинтересованность, и тут же узнал информацию стратегической секретности: оказывается, ножной педалью «а ля «Зингер» открывают решетчатую дверь на лестничный пролет здания РОВД. Так что, если когда-то эта дверь перед вами сразу не откроется — не дергайте ее, нервно суетясь, просто знайте, что на педали нет пока соответствующей ноги.

Само помещение дежурной части перегорожено искусственной перегородкой, на внешней стороне которой расположена огромная карта города Советский, так что у непосвященного, взгляни он на эту карту, могло бы сложиться впечатление, что Советский прямо-таки лопнет скоро от урбанистических перспектив. Для иных непосвященных, я думаю, было бы полезно знать, что фрагменты некоторых улиц города прекрасно просматриваются на мониторах в дежурной части. Помимо множества мониторов внешнего и внутреннего видеонаблюдения одна из стен помещения завешана какими-то светящимися гудящими ящиками с огоньками, как на орбитальной станции, а возле дальней стены на комоде расположен раритетный радиоприбор. Навскидку совокупный возраст устройства и комода под ним должен был превышать возраст моей давно усопшей прабабушки (упокой Господь ее душу).  Для уточнения я спросил: «Что это?». Мне пояснили, что этот действующий образец -  мечта коллекционера-радиолюбителя, нечто вроде селекторного прибора, позволяющего вызывать сотрудников из их кабинетов при помощи таких же архаичных динамиков. А вот когда этот прибор появился в здании и каков его возраст — никто не знает. 

Комната дежурной части совмещается с другими помещениями здания и отделена от них дверьми с хитроумными замками. Так, одна из них ведет в оружейное помещение, другая — в комнату отдыха, третья — в изолятор временного содержания (ИВС). Мне подумалось, что такая планировка не случайна: совершающему побег из ИВС для того, чтобы выбраться на свободу, никак не миновать помещения дежурной части. Даже если ему удастся обезвредить вооруженный дежурный наряд, нужно будет еще открыть входную дверь. Сделать это можно только при помощи потайной кнопки, а где она расположена — не скажу, хотя люди с криминальными наклонностями вряд ли что-нибудь читают, кроме собственных показаний. Кстати, пока я наслаждался логичностью собственных умозаключений относительно перспектив побега из местного изолятора (насколько они верны — не знаю, надеюсь, что никогда не узнаю), в ИВС через дежурную часть постоянно проходили обеспокоенные и деловые люди: то прокурорские работники, то какие-то вальяжные дяденьки с толстыми портфелями. «Наверное, адвокаты», — подумал я. Потом вдруг выяснилось, что в изоляторе на сегодня намечено бракосочетание. Действительно, спустя какое-то время в изолятор проследовала полупраздничная процессия с регистратором из загса. Примерно через час все бесшумно вышли. В конце выпорхнула жизнерадостная блондинка с цветами в руках. «Наверное, невеста», — подумал я. А еще я подумал о том, что есть ведь люди, которых до того не стесняют тюремные оковы, что они даже готовы связать себя узами Гименея, еще более сомнительными.

Устав озираться и пялиться, я присел, достал блокнот, диктофон и фотокамеру и стал ждать каких-нибудь событий. Как бы прочитав ход моих мыслей, капитан Пупышев заметил: «Утром нужно было приходить. У нас с утра уже три кражи, квартирная - в Пионерском и две - из машин».

В дежурку постоянно заходили люди, некоторые из них обращали на меня внимание и восклицали: «А, корреспондент? О чем писать будете?». Я спрятал диктофон, блокнот и фотокамеру. О том, что конспирация не удалась, понял очень скоро, когда прибежал какой-то энергичный майор, поздоровался за руку и начал рассуждать о том, что, по его мнению, на одну плохую статью о работе милиции нужно писать четыре хороших - для того, чтобы пресечь брожение в умах. «Кстати, почему Вы не пишите о пионерской милиции?» — спросил майор. «А почему я, собственно, должен о ней писать?» — ответил я вопросом на вопрос. «Ну как? Вы же оттуда. Было бы удобней». «Откуда Вы все это знаете? Я же не говорил!» — подпрыгнул я на стуле. «Вы не заметили? На входе плакат повесили: «Осторожно, сегодня в дежурной части работает корреспондент из Пионерского», — после этого майор вскочил с места, пообещал, что еще увидимся, и умчался также стремительно, как и появился.  

МИЛИЦЕЙСКАЯ КУХНЯ

Потом мне позволили проникнуть в святая святых — за двери комнаты отдыха дежурной части. Для того, чтобы открыть дверь, нужно было сделать распальцовку и ухитриться одновременно нажать сразу четыре (из множества) неудобно расположенных кнопок замка. Помещение комнаты состоит из двух отделений, в первом — незамысловатая кухня с чайником, микроволновкой и маленьким холодильником; во втором — небольшая по-женски аккуратная спальня для короткого и редкого сна.

Я расположился на кухне. Вошел массивный, но в то же время какой-то подвижный старший сержант. «Чай будешь?» — сходу спросил он. Я из вежливости согласился, протянул руку и назвал свое имя. «Рафаэль», — последовало в ответ. «Посмотри в окно. Видишь, сколько машин?» — и Рафаэль начал рассказывать, где, когда и какая машина угодила в ДТП, сколько при этом было трупов и покалеченных. Выходило мрачновато. Лицо Рафаэля даже содрогнулось. Признаюсь, подобное проявление сентиментальности да при такой работе меня несколько обескуражило. «Язва», — пояснил Рафаэль, смачно затягиваясь сигаретой. Таким же образом я познакомился и с водителем дежурной части Андреем Куликовских, который налил мне чаю, рассказал про свалку автомобилей под  окном кухни и, конечно же, про извечные транспортные проблемы Советского РОВД, со знанием дела и не скрывая при этом пессимизма.

«Жираф большой — ему видней», — вертелась в моей голове известная песенка Высоцкого, когда на кухню покурить вошел уже знакомый мне капитан Пупышев: «Чай хоть попей, че сидишь?». Потом спросил о работе, о зарплате, не надоело ли каждый день из Пионерского мотаться? Есть ли машина для этого? «Кстати, вон взгляни в окно, можешь даже сфотографировать. Между прочим, это еще не вся свалка — там за поворотом продолжение. Я даже могу тебе рассказать трагическую историю каждой машины», — заинтриговал Александр. «Конечно, расскажи», — с живостью отозвался я на это предложение. 

МОКРОЕ ДЕЛО

Едва начало темнеть, как в дежурную часть позвонили — ссора между соседями. Помощник оперативного дежурного Александр Коротков сел с водителем, мы с Рафаэлем — сзади перед клетками. Рафаэль начал пояснять: «Это места для транспортировки задержанных и подозреваемых. В эту клетку влезает пятнадцать человек, а вот в эту - семнадцать».  «Серьезно?» — спросил я, подумывая было о том, чтобы залезть туда и пофотографировать изнутри, но быстро поборол в себе приступ этого желания.

Приехали на место. Там уже стояла машина «Скорой помощи». Чуть поодаль какие-то люди копошились в «Жигулях». Мы направились к ним. Оказалось, что, собственно, они и вызвали милицию, точнее пьяная женщина, которая ворочалась на заднем сиденье автомобиля, пытаясь то ли залезть, то ли вылезти из него. Наконец, выбравшись наружу при помощи Александра Короткова, потерпевшая принялась орать о том, что ее только что пытался изнасиловать сосед. При этом слово «изнасиловать» было заменено соответствующими синонимами, коих в русском языке немало. Я отошел в сторону и начал наблюдать за тем, как Рафаэль со свойственным всем восточным мужчинам знанием женской психологии принялся успокаивать бальзаковскую дамочку. Между тем «Скорая помощь» стала покидать место происшествия, и врач сочувственно улыбнулась мне через лобовое стекло. Я почувствовал, как во мне нарастало любопытство. Спустя минуту мы с Рафаэлем отправились опрашивать подозреваемых. На пороге квартиры я включил диктофон, но вскоре понял, что вряд ли буду в состоянии прослушивать эту запись повторно. Подозреваемая оказалась нехрупкой женщиной: на нас вылился поток отрицательно заряженной информации, направленной, главным образом, в адрес женщины из «Жигулей». Игнорируя истерику, Рафаэль, не спеша, достал бланки объяснений, разложил их на столе, попросил паспорта хозяйки квартиры и ее мужа и начал задавать вопросы, повторяя некоторые из них несколько раз для того, чтобы возбужденная женщина имела возможность прийти в себя и собраться с мыслями. Когда накал страстей снизился, выяснилось, что причина их постоянного конфликта с соседями — огромная лужа посередине двора. Хозяин квартиры, в которой мы находились, увидел, как его соседи рыли траншею, чтобы слить лужу к ним под окна. По словам хозяина, он пошел попросить их не делать этого. Но соседка грубо его оттолкнула, он решил не связываться с ней и пошел домой. Однако его супруга посчитала необходимым все-таки восстановить справедливость и пошла разбираться. В результате ей стало плохо, пришлось вызвать «Скорую», а ее нетрезвая оппонентка  вызвала милицию, решив, таким образом, видимо, отстоять свою поруганную честь. Рафаэль записал с их слов объяснения обоих супругов, зачитал им вслух и попросил их расписаться. Потом заверил их, что с этим делом дальше будет разбираться участковый, и мы вышли. Когда садились в машину, я заметил: «Толково пишешь, Рафаэль. Переходи к нам». Тот ответил: «Сначала на пенсию выйду». Я посмотрел на диктофон: в квартире кричащей женщины мы провели почти сорок минут.

ПРО ПЕТЕНЬКУ

Приехали по вызову в одну из квартир. Постучали, дверь нам открыла девушка. На вопрос о том, что же произошло — просто попросила помочь ей собраться с ребенком и переехать в другое место. Когда Рафаэль поинтересовался, чем же вызвана такая просьба, началось всеобщее возбуждение. Из одной комнаты появилась пьяная, худая, трясущаяся старушка, которая, содрогаясь от рыданий, бросалась в объятия милиционеров и просила вернуть ей какого-то Петеньку. Ее пыталась успокоить пьяная собутыльница неопределенного возраста, а над всем этим главенствовал находящийся здесь же по виду типичный зек. Мужчина громко и нецензурно выражал свое неудовольствие по поводу всего женского племени и всех этих женщин в частности. Трясущаяся старушка утащила старшину Короткова в комнату, девушка и бывший зек орали друг на друга, ребенок молчал, а Рафаэль пытался всех успокоить и разобраться в ситуации. Мне, например, так и не удалось разобраться, кто здесь пострадавшая сторона. Старшина Коротков вернулся из старушкиной кухни и стал помогать девушке собирать вещи и документы. Трясущаяся старушка пыталась было обнять Рафаэля, но, убедившись в невозможности этого, переключилась на низкорослого меня: «Верни мне Петеньку, Петеньку мне моего верни». Во время лобзаний и обниманий со мной старушка пыталась вытащить у меня из кармана диктофон. Тогда отстранив несчастное содрогающееся тело престарелой пьяной клептоманки, я поспешил на улицу.

Наконец, девушка с ребенком собралась, и мы отправились к машине. Во время короткого шествия в темноте я услышал голос старшины Короткова, обращенный к мамаше: «Сигаретку-то выброси, отдай мне ребенка».

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ — СВЕТЛЫЙ ПРАЗДНИК

Дальше долго будили бомжа в подъезде элитного дома, мирили соседей между собой. В одном случае, одни соседи мешали спать другим, делая ремонт, в другом случае — делили узкую тропинку вдоль дома. Сосед положил доски и мешал соседке пройти. Дело едва не дошло до драки. Наш водитель Андрей Куликовских рассудил так: «Идите  к мировому судье и решайте вопрос там в цивилизованном порядке». После этого с чувством выполненного долга вернулся в кабину вместе с Коротковым. Оттуда они пытались вызвать Рафаэля, которому вдруг захотелось поговорить: «Рафаэль, у нас вызов… Рафаэль, у нас уже два вызова, поехали».

Мужчина избил сожительницу после того, как они вместе отметили день рождения своего совместного двухлетнего ребенка. Девушка была в крови, мужчина невменяем, виновник торжества безучастно вертелся под ногами у милиционеров. На кухне все было завалено пустыми бутылками и пищевыми отходами. Так как речь шла о телесных повреждениях, степень которых трудно определить без экспертизы, Рафаэль достал бланк и принялся опрашивать потерпевшую, а ее благоверного агрессора мы повезли с собой в отделение. При этом девушка пыталась робко этому противостоять.

ПОСЛЕДУМИЕ

Примерно через час приплелся уставший Рафаэль, прилег на стол и закурил, потом посмотрел на меня и попросил: «Не снимай это».

Поздно ночью я сидел на кухне и боролся сам собой, чтобы не уснуть. Пришли два шумных и свежих на вид сотрудника ГИБДД, принесли кофе и рулет, пригласили угоститься: «Ну что, корреспондент, когда про нас писать-то будешь?». «А откуда вы знаете, что я корреспондент?» — вяло поинтересовался я уже без всякой надежды. «А ты что не видел? На входе же плакат повесили: «Работает корреспондент». Я беззлобно выругался про себя, впрочем, надеясь на то, что разговор сейчас не коснется разбитых автомобилей за окном. Ну, куда там! Это же гаишники…  А в эту ночь никого не убили.

                                                                                Виктор СОБОЛЕВ