На этот раз героем нашей постоянной рубрики стал молодой человек из Узбекистана. Ему всего пятнадцать лет — подросток, по нашим меркам. Но это только на первый взгляд, если не принимать во внимание те условия, в которых он здесь живет. В то время как его русские сверстники пьют пиво и отрываются на дискотеках, он, по сути дела, решает для себя задачи биологического существования. Что же заставило этого ребенка оставить родину, близких людей и отправиться в чужую огромную холодную страну? После долгих уговоров и уверений в анонимности интервью, Руслан согласился рассказать нам историю своей жизни.  

Корр.: Ты давно здесь?

Р.: Я приехал в этом году, весной, когда еще лежал снег.

Корр.: А снег ты до этого видел когда-нибудь?

Р.: Да. У нас снег круглый год в горах лежит, не тает.

Корр.: У вас там, наверное, гораздо теплее? Трудно было привыкнуть к нашему климату?

Р.: Привык постепенно. На моей родине обычно сорокоградусная жара все лето стоит. А здесь холоднее. Поначалу вообще трудно было, потом — легче, когда время прошло.

Корр.: А что заставило тебя уехать из родного дома в таком раннем возрасте? Родители, наверняка, были против или нет?

Р.: В Узбекистане работать негде. А если и есть работа, то зарплата все равно маленькая. После того, как я закончил  9 классов, то сказал родителям, что пойду в армию, а сам сюда…

Корр.: В армию, в пятнадцать лет?! Неужели твои родители в это поверили?

Р.:  У нас там так можно. Нужно только написать заявление и можно идти служить…  Как это называется?

Корр.: По контракту, наверное?

Р.: Да, так.

Корр.: Понятно. А почему ты приехал именно сюда, в Советский? Россия ведь большая.

Р.: Да просто ехал, ехал, а потом взял да и вылез на понравившейся станции.

Корр.: Неужели так просто!? А где деньги на билет до России взял? Билет-то, скорее всего, дорогой.

Р.: Деньги у родителей, знакомых одолжил, для армии как будто. На ваши деньги… тысячи четыре будет. Теперь вот отдавать как-то нужно. Не знаю пока, как.

Корр.: А как же родители теперь? Ты им пишешь хоть?

Р.: Пишу, деньги шлю…как из армии.

Корр.: А если бы они знали, куда ты на самом деле поехал, они запретили бы?

Р.: Запретили.

Корр.: Ну ладно, вышел ты на первой понравившейся станции, как говоришь, а дальше что?

Р.: Сначала на вокзале, потом - как получится. Потом встретил таких же, которые оттуда же…

Корр.: Земляков?

Р.: …?

Корр.: Ну, которые тоже приехали из Узбекистана…

Р.: Да. Потом снял комнату у русской женщины.

Корр.: Сколько платишь?

Р.: Тысячу.

Корр.: А хозяйка комнаты, в которой ты живешь, тебя не обижает?

Р.: Нет, не было такого пока.

Корр.: Ты один в комнате живешь или, может быть, с друзьями из Узбекистана?

Р.: Один живу. Я вообще один приехал.

Корр.: Неужели и друзей нет совсем?

Р.: Есть, но мы только по работе общаемся.

Корр.: Ясно! А здесь, в Советском ты торгуешь? Расскажи об этом.

Р.: Да, я…

Неожиданно наш собеседник попросил выключить диктофон и начал беспокойно осматривать помещение, в котором мы беседовали. Ему почему-то показалось, что в редакции газеты могут быть установлены  скрытые камеры видеонаблюдения. Пришлось объяснять Руслану, что мы — газета, а не телевидение. А раз так, то камеры нам совсем не нужны. Для  пущей убедительности мы даже продемонстрировали ему несколько номеров нашей газеты, попутно объясняя, что наша с ним беседа предстанет на суд общественности исключительно в напечатанном виде и что при этом не будет никаких фотографий. Но и тогда Руслан не успокоился: он попросил объяснить ему принцип работы диктофона. «А не может там быть камеры?», — обеспокоено поинтересовался он. «Нет, эта штука записывает только твой голос», — окончательно попытались успокоить мы своего собеседника, но вместо этого поймали его недоверчивый взгляд. Тогда пришлось включить диктофон и продемонстрировать Руслану уже записанные фрагменты интервью. Только убедившись в том, что диктофон зафиксировал его собственный голос, Руслан согласился продолжить беседу.

Корр.: Расскажи нам, с чего обычно начинается твой день и чем он заканчивается?

Р.: …?

Корр.: Ну вот, встаешь ты утром, а дальше что происходит?

Р.: Встаю, когда у вас здесь предприятия открываются, часов в восемь. Начинаю ходить по организациям, домам с товаром, предлагать.

Корр.: Как идет торговля?

Р.: Плохо идет. Мало кто покупает.

Корр.: А кто лучше всего берет?

Р.: Продавцы из магазинов хорошо покупают, а другие не очень как-то. Выгоняют часто.

Корр.: С грубостью и хамством со стороны  местных часто приходится сталкиваться?

Р.: Нечасто. Только пьяные иногда пристают, и милиция постоянно останавливает, если с сумкой иду.

Корр.: Документы в порядке? Регистрация, прописка есть?

Р.: Есть все это. Правда, скоро закончится — продлевать нужно будет.

Корр.: Ясно. Расскажи, пожалуйста,  в котором часу с работы домой приходишь?

Р.: Когда предприятия закрываются, часов в восемь, девять.

Корр.: Потом чем занимаешься? Отдыхаешь как?

Р.: На отдых времени не остается. Если не устал — ужин готовлю, плов там или суп какой-нибудь. Если сильно устал — сразу спать.

Корр.: А праздники как отмечаешь? С алкоголем, по-русски?

Р.: Нет. Я вообще не пью и не курю. А так, шашлык с друзьями готовим или свое блюдо — как пельмени ваши, только с овощами.

Корр.: Ты мусульманин?

Р.: Да, мусульманин.

Корр.: Религиозные праздники отмечаешь, мусульманским  традициям следуешь здесь?

Р.: Если у нас там, в Узбекистане, праздник, то мы его тут тоже празднуем.

Корр.: Как? 

Р.: Как положено. Без алкоголя. Собираемся вместе… Ну, мы, мусульмане, между собой знакомые, делаем небольшой стол: шашлыки там, плов. Понемногу всего, потому что денег ведь не много - у меня, например.

Корр.: Сколько ты в месяц зарабатываешь?

Р.:  Ну, не знаю, по-разному. Может тысяч пять.

Корр.: Для тебя это много или мало?

Р.: Мало очень. Сумки большие, тяжелые, ходить много приходится.

Корр.: Товар какой? Откуда?

Р.: Вещи там всякие, разные. Из Свердловска в основном возим…

Корр.: Сам возишь?

Р.: Сам, туда – сюда

Корр.: Как нацениваешь? Допустим, сколько у тебя будет стоить халат после перекупки?

Р.: Покупаю в Свердловске, рублей по сто оптом. Добавляю двадцать-двадцать пять рублей.

Корр.: Всего-то! А почему так мало?

Р.: Потому что, если больше добавлять — покупать никто не будет. И так почти не покупают.

Корр.: За торговлю платишь кому-нибудь?

Р.: По триста рублей в месяц.

Корр.: Кому, если не секрет?

Р.: Вашим, местным…

Корр.: Где выгодней торговать: в Югорске или Советском?

Р.: В Югорске нам нельзя торговать…

Корр.: Почему?       

Р.: Просто нельзя…

Корр.: Какие планы на будущее? Домой хочешь поехать или здесь остаться?

Р.: Домой хотелось бы поехать, конечно. Когда поеду — не знаю, пока не получается. Торговать надо…

Тут наша беседа снова прервалась на какое-то время, потому что Руслан вдруг проявил интерес к компьютеру. Точнее, его заинтересовала перспектива выхода в интернет при помощи нашего редакционного компьютера. К сожалению, в этот день у нас были проблемы с соединением, поэтому Руслану пришлось довольствоваться заставкой компьютерного рабочего стола. Зато мы получили возможность узнать своего юного собеседника с новой, неожиданной стороны. Руслан признался, что временами посещает здесь интернет-кафе (забавно, где он их отыскал?) и что пристрастие к «паутине» у него зародилось еще в Узбекистане.

Корр.: Ты сказал, что хотел бы поехать к себе домой в Узбекистан… Значит, скучаешь по родственникам, по родине?

Р.: Да, скучаю очень.

Корр.: Большая семья-то у тебя?

Р.: У меня родители, папа, мама — оба не работают. Еще два брата и сестра. Один брат редактором работает в Узбекистане; сестра тоже в Узбекистане осталась. А старший брат в России, в городе Пер…, Перм…

Корр.: В Перми?

Р.: Да, там он.

Корр.: А есть у тебя мечта какая-нибудь, самая главная мечта в твоей жизни?

Р.: Мечта? Есть…(улыбается, смущаясь).

Корр.: Расскажи нам, пожалуйста.

Р.: В Америку хочу съездить, посмотреть, как люди там другие живут. Денег накопить — и съездить.

Корр.: Но для этого нужно денег много и язык знать…

Р.: Да, денег много надо — я уже подсчитывал, сколько надо. По интернету там прочитал. Английский язык я учу. Раньше я его хорошо знал — потом забыл как-то…

Корр.: Когда раньше — в школе что ли?

Р.: Нет, в школе я немецкий изучал, а английский так, для себя, в свободное время.

Корр.: Изучение английского языка — твое хобби?

Р.: …?

Корр.: Ну, нравится тебе?

Р.: Да, нравится.

Корр.: Еще что тебе нравится? Девушки наши нравятся?

Р.: Нравятся (смущается).

Корр.: У тебя есть девушка на родине, в Узбекистане или, может, уже здесь появилась?

Р.: Нет, нету. Ни там, ни здесь.

Корр.:  А наши девушки отличаются от ваших? 

Р.: Как это? 

Корр.: Наши девушки пиво пьют, курят, одеваются свободно… 

Р.: Не-е-ет. Если, например, я бы узнал, что моя жена так делает, про то, что вы только что сказали, то я мог бы ее ударить. По нашим порядкам так можно.  

Корр.: Значит, ты никогда бы не женился на современной девушке, из тех, о которых мы сейчас говорим?

Р.: Почему? Женился бы, только… Как сказать? Ненадолго бы женился (смеется).

Корр.: А узбечку пробовал себе здесь найти?

Р.: Пробовал, только мало их здесь, нет почти.

Корр.: Тогда как же тебе быть? В Узбекистан поедешь девушку искать?

Р.: Можно и русскую, из Советского. Лишь бы она нормальная была.

Корр.: Значит, женившись здесь, обзаведясь детьми, ты бы остался жить в России, в Советском?

Р.: Да, если бы моя жена захотела здесь остаться — мы бы здесь остались.

Корр.: Насколько нам известно, на Востоке последнее слово всегда остается за мужчиной…

Р.: Да (улыбается). Но мне и самому здесь нравится.

На этой приятной ноте наша спонтанная беседа с молодым человеком из Узбекистана по имени Руслан (хотя какая разница как его зовут!) завершилась. Парень взвалил на спину громадный рыночный баул, в несколько раз превышающий его собственные габариты, спешно попрощался, пошатываясь, вышел из редакции, и, должно быть, тут же растворился в сине-клетчатом муравейнике себе подобных.

                       Материал подготовил  Виктор СОБОЛЕВ.