Продолжая тему призыва 2005, мы решили подключить к дискуссии Комитет солдатских матерей, ведь именно матери солдат, как никто другой представляют себе истинное положение вещей как на призывных комиссиях, так и в воинских частях. Мы попросили прокомментировать точку зрения призывника Светлану Николаевну Угарову, председателя Комитета солдатских матерей.      

— Из всего того, что было сказано молодым человеком, многое — правда. К примеру, рассуждения по поводу альтернативной гражданской службы. Я полностью согласна с тем, что альтернативщики должны служить по месту жительства — работы на местах всем хватит. Нужно напомнить, что в свое время Комитеты солдатских матерей по всей России первыми выступили с инициативой альтернативной гражданской службы. Чиновники и законодатели поддержали эту инициативу, но, как выяснилось, сделали все так, как было выгодно им. И теперь нам говорят, добивались — получайте!

Подтверждаю и то, что бывают случаи, когда наших призывников комиссуют по состоянию здоровья и возвращают обратно. От больного солдата в армии никакого толка — одни расходы на лекарства. Недавно, например, вернули одного нашего парня из Североморска. Но такие случаи в последнее время происходят не так часто, как некоторые думают.

Приходилось мне ездить и по воинским частям России  — я была на Кавказе и в Уральском военном округе. Впечатление от этих поездок у меня осталось неоднозначное. В войсках МВД во Владикавказе запомнились чистота и порядок в казармах, а вот в мотострелковых частях Министерства Обороны — ужасные условия проживания. Солдаты ползали по грязи, притаскивали из Чечни и ремонтировали искореженную военную технику. Не было никаких условий, чтобы помыться, прямо так и ложились спать. На Урале мне не понравился 32 городок.

В общем, информация из частей к нам в комитет поступает разная — кто-то действительно жалуется на «дедовщину», кто-то пишет, что все нормально. Это, наверное, зависит от характера — ребята по-разному ко всему относятся. Но, я думаю, что во многих частях неуставные отношения все-таки есть, потому что призывают людей разных, среди них есть и наркоманы, и осужденные. По этой причине многие и не хотят служить. Еще ведь Чеченская война многих напугала… Но мне кажется, что служить в армии все-таки нужно — кто же нас женщин и стариков защищать будет?! Другое дело, что армия наша должна быть другой — профессиональной, сильной. И самое главное, она должна быть такой, чтобы служба в ней вызывала у солдата чувство гордости за свою Родину. 

Казалось бы, точки зрения высказаны, аргументы представлены, факты прокомментированы, но для того, чтобы окончательно соблюсти принцип объективности, мы не могли не выслушать оппонентов официального мнения — представителей общества «Солдатское Братство». Это официально зарегистрированная организация, и значит, она имеет право публично высказываться по различным вопросам. Хотим напомнить, что только суд вправе давать заключения о характере деятельности различного рода сообществ и организаций, а потому мы пригласили к нашему разговору Анну Александровну Шитякову, руководителя общества «Солдатское Братство»:    

— Ваш герой говорит о том, с чем ребята реально сталкиваются, когда приходят на призывную комиссию. Сейчас армия у нас рабоче-крестьянская, и туда идут самые бедные слои населения, те, кто не смог от службы откупиться. В армию выбирают самых здоровых, планомерно уничтожают восемнадцатилетних ребят. Вот вам доказательства: каждый третий месяц года в Советском районе мы получаем либо «груз 200», либо «отстуканного» инвалида. Доходит до такого, что приезжают военные из части, бросают гроб родителям и уезжают. Последний случай в Югорске — погиб призывник Кошульский где-то под Свердловском. Сейчас мы расследуем это дело. В настоящее время никто за это не несёт ответственности.

Инвалиды, прибывшие из армии, получают пенсию в два раза меньше, чем инвалиды, которые стали ими на «гражданке». Ребята из армии очень часто приходят нездоровыми. Почему? Думаю, вы сами догадываетесь: это результат и физического насилия, и нездорового питания. Ребята в Чечне (как и везде практически) питаются консервами 40-х годов. А нормальное питание всё уходит на рынки. Мы приезжали как-то с гуманитарной помощью на Кавказ, побывали в 45-ти частях, раздавали солдатам в руки пакеты с гуманитарными пайками, и они просили нас: «Останьтесь здесь, а иначе у нас всё отберут». Вы можете себе это представить? И обмундирование ребята покупают сами, а солдатские деньги (по 350 рублей) чаще всего не выплачиваются.

Помимо всего прочего, в армии сейчас страшнейшая «дедовщина» не только между собой, но и со стороны офицерского состава.

Я считаю, что в словах призывника нет ничего, что было бы неизвестно людям. Ко мне приходил призывник из Малиновского, которого простудили во время призывной комиссии, и он не один такой.

Я считаю, что сотрудники военкоматов, как и многие другие чиновники, мало думают о ребятах. Их задача отправить — и забыть. Забыть, что призванные ребята существуют. Может быть поэтому и происходят такие случаи, как, с Сашей Бочановым.

Теперь о передвижениях в армии. Зачем северному ребёнку, который привык к суровому климату, к сорокоградусным морозам, служить на юге, где с трудом происходит акклиматизация? В итоге человек болеет, а больной в армии не нужен, над ним начинают издеваться. На передвижение в армии выделяются деньги, а где деньги, там и беспредел.Мама отсюда не сможет туда доехать,  узнать, как там ребенок,  военкоматы тем более не будут этим интересоваться, так как в армии круговая порука. Армия — это государство в государстве, у которого свой суд, своя прокуратура, своё хозяйство, свои бюджеты, причём далеко не прозрачные.

Что касается альтернативной службы. Закон о ней вступил в действие 1 января 2004 года. Сейчас только 5% призывников собираются служить альтернативно. Я располагаю сведеньями, согласно которым заявления на альтернатиаку стараются не принимать. Когда призывник пытается доказать свои пацифистские убеждения, над ним просто издеваются. Те немногие, кто приходят на альтернативную службу, сталкиваются с тем, что служить надо долго, расквартировывают их в воинских частях. Естественно, происходят неуставные отношения с солдатами срочной службы.

Особого разговора заслуживает и то, что приходится испытывать солдатским матерям. Сейчас мама, отпуская ребёнка в армию, за два года сама рискует стать инвалидом. Ко мне по 15-20 матерей приходят с жалобами на «дедовщину». Потерялся ребенок из Ханты-Мансийска, нет третий месяц. В воинской части его не ищут, город, где он служит, Полярный (Мурманская облать), уехать ему некуда. У матери денег выехать туда нет, а помочь ей никто не может. Сейчас мы пытаемся решить эту проблему.

Ещё одна проблема — СПИД. Я уже не говорю и про разные виды гепатита, туберкулез и другие заболевания.Глубокие анализы на вич-инфекцию никто не проводит. Результат: за 2004 год в России было выявлено 2000 вич-инфицированных солдат. 

 Бывают в армии и просто вопиющие случаи. Например, один майор каждый день насиловал сержантов, и его просто переводили из части в часть.  Вы можете себе представить, мы отсюда добились, чтобы этого майора уволили из рядов вооруженных сил.

Вспомните нашумевшее дело Евдокимова из Таежного. Парня привезли из армии на носилках. Страховку — 8 тысяч - удалось с трудом выбить с воинской части.  Ребенок — инвалид, по больницам. У матери зарплата 4 тысячи. Мы были вынуждены писать Расковалову о том, что бы ей выплатили материальную помощь, заставили воинскую часть выплатить вторую страховку, признать свою вину и выплатить дополнительную компенсацию.

Сейчас мы обратились на передачу «Здоровье» к профессору Шкуловскому, который восстанавливает память. У парня стерта память о периоде службы в армии. Это значит либо с ним поработал гипнотизер, либо совершенно такое внешнее воздействие, что у человека перевернулась психика. Скоро его заберут на лечение в Москву.

А Квашук из Таежного…? Привезли убитого в декабре 2003 года. У него были травмы, несовместимые с жизнью. В заключении написали, что он повесился на ремне — суицид. Матери пытались не хотели выдавать денежной компенсации. За справедливостью мы обратились в международные организации, провели независимую экспертизу, добились суда. Был положительный вердикт — солдат был признан погибшим при исполнении. Родители получили компенсацию.

Приходилось мне бывать и в воинских частях. В  2000-м году, когда шла вторая чеченская компания, мы были в Маздоке, во Владикавказе, в Буденовске — проехали весь Северный Кавказ. Всего не перескажешь, это надо видеть. Могу сказать только одно — страшно, что ребенок — солдат, которого мы отправили туда защищать Родину, нуждается в защите сам. Ребята с синяками, во вшах, в рваной обуви. Это не армия. Такую армию держать нельзя!

Внимательно прочитав этот материал, пытливый ум иного читателя сразу же потребует от нас выводов или хотя бы призыва к действию. Спешим разочаровать — ни того, ни другого не будет, как не будет ни анализа, ни каких-либо дополнительных комментариев с нашей стороны. Это не проявление гражданской пассивности, а принцип редакционной политики — никогда не делать выводов за других. В данном случае, выводы — это удел тех, кого положение обязывает.

        Виктор Соболев