Народу, как известно, с древних времен требуются две вещи – хлеб и зрелища. В Советском районе со зрелищами все в порядке, даже, порой, чересчур. А что же с хлебом? Хлеб с недавних пор тоже потихоньку сам стал превращаться в зрелище. Ну, во-первых, булка, в которой словно вместо хлеба кусок пластилина, сама по себе уже зрелище. А, во-вторых, завод, на котором она произведена, тоже все больше становится похожим на дом с призраками. Спросите - почему? Да потому, что уже много лет там творится какая-то чертовщина, а кто виноват - неизвестно.

Очередные события произошли совсем недавно: снова предприятие захлестнула волна долгов, снова стал разбегаться коллектив и снова сменился директор. Администрация района, видя назревающее беспокойство граждан, поспешила сообщить, что «Ситуация с ОАО «Советский хлебозавод» под контролем местных властей». Однако этого заявления оказалось недостаточным для спокойствия главы региона, ибо через несколько дней в блоге Губернатора эта тема была отмечена под заголовком «Наталья Комарова взяла под личный контроль ситуацию, складывающуюся на хлебозаводе в Советском». Как видим, вертикали власти в действии. Не хватает только президентского надзора за производством батонов и плюшек в Советском районе. Неизвестно только, а что думает по этому поводу тот, кто еще недавно должен был непосредственно рулить этим предприятием – бывший директор хлебозавода С.В. Шутов. Редакция «СВ» решила предложить Сергею Владимировичу ответить на возникшие по этому поводу вопросы. Надо сказать, что на особую отзывчивость мы не рассчитывали и были приятно удивлены, увидев ее. Итак, о том, что же происходит на этом предприятии? В чем причина многолетнего кризиса? Злой умысел тому виной или все объясняется глупостью? Мы беседуем с Сергеем Владимировичем Шутовым.   

Корр.: Сергей Владимирович, сколько времени Вы были у руля предприятия?

С.В.: С 11 октября прошлого года по ноябрь нынешнего. По сути, год.

Корр.: Вас уволили или Вы сами ушли?

С.В.: Я уволился по собственному желанию.

Корр.: В каком состоянии Вам достался хлебозавод?

С.В.: По аудиторскому заключению на тот момент менеджмент завода, мягко говоря, велся «спустя рукава». Прослеживалась тенденция, что предприятие шло к банкротству. С начала 2011 года долги стали нарастать как снежный ком. На момент моего прихода не было муки на складе, пришлось ее занимать. Нужно было уговаривать мукомольные заводы отгружать сырье без предоплаты с отсрочкой платежа. Полки в магазинах были пустыми. Большое спасибо Ирине Анатольевне Стасюкевич, начальнику производства, за то, что она до моего прихода и по сей день пытается держать ситуацию под контролем.

Кредиторка только по поставщикам составляла около 6,3 млн. По налогам: НДС – в районе 1,3 млн, НДФЛ – 4,5 млн, ЕНВД – больше 300 тыс., пенсионка – около 4 млн. По зарплате – практически 4,5 млн. Перед банками была задолженность – 9,5 млн. По большому счету долгов было около 30 млн.

Корр.: Какова ситуация была с кадрами?

С.В.: Кондитерский цех был практически без рабочих. Экспедиция тоже была без специалистов. Не хватало водителей. Управленческий состав: экономистов не было, то есть затраты не считались, не контролировалась ни одна копейка. Техника ломалась при выходе из гаража - все было в запущенном состоянии.

Корр.: Как так получилось? По некоторым данным, буквально за полгода или год до своего ухода бывший директор Ермек Мурзатов обновил автопарк.

С.В.: Он купил две «Газели» и сдал их в аренду хлебозаводу. Его «Газели» мы и продолжали брать в аренду, правда, стоит отметить, арендная плата была небольшой. Общее состояние было таково: чтобы восстановить автотранспортный цех, закупать муку, обеспечивать магазины хлебобулочными изделиями, мне пришлось привлекать личные средства.

Корр.: Какие суммы?

С.В.: Сначала суммы были небольшие, примерно 850 тысяч. Вложил я их в первый же месяц своей работы. Они дали возможность восстановить транспортный цех и закрыть некоторые финансовые дыры, но глобально погоду не изменили. Конечно же, были долги: за муку - мукомольным заводам, также «ЮТЭКу», «СКСу» и другим поставщикам.

К маю этого года нам удалось сгладить ситуацию по долгам и выйти на нормальный уровень по зарплатам, даже начали платить премии, пересмотрели оклады, да и штат был укомплектован. Но в мае появились новые трудности, в результате которых нам пришлось выбирать: либо закупать сырье, либо платить зарплаты, либо платить по долгам.

Корр.: Кстати, а какая зарплата у пекарей, тестомесов?

С.В.: Зарплатау пекарей и тестомесов от 18 тысяч.

Корр.: То есть до мая работа по разбору завалов шла в гору. А что произошло в мае?

С.В.: Повышение цен на муку, другое сырье, газ и ГСМ. Если раньше мы муку покупали за 8,20-8,50 руб./кг, то теперь она доходит до 15 рублей. 6 мая мы подняли цену на хлебобулочные изделия, но выше конкурентов мы поднять не могли. Если бы мы сделали цены выше, то от нас бы все отказались. Так как мы снабжали практически всю бюджетную сферу, школы, садики, больницы, возник вопрос о выпадающем доходе. Май отработали нормально, июнь и июль выжали с предпринимателей всю дебеторку, а в конце июля мы уведомили администрацию района о выпадающем доходе. Администрация отказалась помогать нам, посоветовав снизить затраты и закупать дешевое сырье. Дешевое сырье – соответственно и качество. В октябре нам все-таки удалось выровнять ситуацию по качеству хлеба, договорившись с поставщиком о поставке сырья без предоплаты. Но при получении должны были сразу рассчитаться. Встал выбор: либо зарплата, либо сырье. Появилась другая проблема - задержка по зарплате. Специалисты стали уходить: кто-то организовал свой бизнес, кто-то ушел к конкурентам. А научить новых – это время, которого в данном производстве нет.

Корр.: Давайте уточним несколько вопросов. Кто является хозяином хлебозавода и высшим органом управления?

С.В.: Хозяин – районная администрация. Высший орган управления – акционеры, совет директоров, в который входят представители администрации.

Корр.: Кто курировал хлебозавод до Вас и во время Вашего руководства? Кто играл главную скрипку?

С.В.: Первые лица районной администрации. Они курировали и до меня, и при мне. Как правило, они все и играли главную роль.

Корр.: Получается, к состоянию банкротства завод шел семимильными шагами под управлением и этих людей из районной администрации?

С.В.: Проанализировав финансовое состояние завода на момент моего прихода и бездействие акционеров, у меня сложилось именно такое впечатление. Завод должен был перестать работать при мне еще в прошлом ноябре, чтобы отвести удар от бывшего руководства.

Корр.: А у Вас, как у руководителя, не было желания выступить перед депутатами и донести до них суть ситуации?

С.В.: У меня были акционеры, до которых я довел ситуацию по заводу в июле, а они должны были выйти на депутатов.

Корр.: Скажите, Сергей Владимирович, Вы, как человек знающий, как считаете, может, действительно лучше продать хлебозавод? Недаром же говорят, что государство и муниципалитет – неэффективные собственники.

С.В.: Может быть, продажа – это и есть выход. Главное, чтоб он сохранил свой профиль. Хотя лично у меня за этот год было убито всякое желание работать с акционерами, так как, к сожалению, они меня не слышали до тех пор, пока о данной ситуации не узнал округ. Ну и долги, которые пришлось принять, очень сильно тянут завод ко дну по сей день.

Корр.: На момент Вашего увольнения, какое было соотношение дебета и кредита в сравнении с тем, как было год назад?

С.В.: Мы закрыли задолженность по НДФЛ за период с 2009 по 2011 год, больше пяти миллионов, по НДС. Рассчитались с некоторыми мукомольными заводами. Больше миллиона выплатили СКС. Практически закрыли задолженность перед ЮТЭК. Но, к сожалению, остались долги за медосмотр водителей, СЭС, охрану предприятия.

Корр.: До мая Вы добиваетесь ослабления гнета долгов, в мае получается ситуация, что снова начали валиться в яму?

С.В.: Да, мы поднимались, уменьшали затраты по ГСМ, по газу, по электроэнергии, по коммунальным платежам, а после мая нарушились все графики погашения задолженностей, и на первое место вышли сырье и зарплата.

Корр.: Какие бы Вы действия предприняли по выруливанию этой ситуации, если бы были на месте главы администрации района?

С.В.: В июле нам нужно было сесть за круглый стол, а не ждать, когда данная ситуация взорвется. Сейчас я не вижу путей выхода, кроме безвозмездных субсидий, которые снимут бремя кредиторской задолженности и дадут возможность работать с более выгодными поставщиками.

Корр.: Один из вариантов выхода из кризиса, который предлагает администрация района, - это увеличение объема производимой продукции до 7-8 тонн. Это возможно?

С.В.: До мая у нас шел рост производимой продукции. В общем, в сутки выходило не меньше 4,8 тонн. Стабильно кондитерский цех выпускал не менее 1,3 тонн, в праздники - более 3-х тонн. Так что теоретически это возможно, но практически очень сложно, а главное - это не приведет к выходу из кризиса. В данный момент, к примеру, снова нужно учить новых водителей для своевременной доставки продукции и тестоводов.

Корр.: Судя по Вашим словам, тому, кто сейчас пришел на Ваше место, остается только одно - закрыться в кабинете и тихо плакать?

С.В.: В принципе, да.

Корр.: А зачем Вы вообще пошли на руководство такого производства?

С.В.: Мне было интересно, и я не знал всей картины финансового состояния предприятия. Думал, что ситуацию возможно выровнять совместно с акционерами. Хотя я не планировал занимать никаких должностей, мне хватало своей предпринимательской деятельности, которую я за время работы на хлебозаводе практически полностью «обескровил».

Корр.: Нет желания открыть свою хлебопекарню?

С.В.: Нет, желания такого не имею, потому что это не та работа, о которой я мечтаю.

Корр.: По итогу всей этой истории с хлебозаводом то, что произошло с ним – результат злого умысла или все объясняется глупостью?

С.В.: Трудно ответить. Возможно, с моей стороны, это было глупостью - взвалить на себя все долги и пытаться выровнять ситуацию. А со стороны акционеров, скорее всего, первое. Их бездействие привело к данной ситуации на хлебозаводе.

Корр.: Какая должна быть цена хлеба с учетом долгов, но без учета конкурентов?

С.В.: 32-37 рублей. Это самое мягкое, что может быть.

Корр.: Действительно ли, что только на прошлой неделе работникам хлебозавода была выдана зарплата за сентябрь?

С.В.: Я не знаю. Со мной до сих пор не рассчитались.

С. Петренко