Павел из Нижневартовска попал в зону СВО по указу о частичной мобилизации. Его, водителя вахтового автобуса в нефтяной компании, в военкомате распределили тоже за баранку, но на КамАЗ. Поэтому позывной «Ворон» вполне для такой работы подходящий. Кстати, и глаза у Павла тоже вороновы – черные, большие. Зоркие. Шоферу без этого никак.

Движок старенького КамАЗа такой шумный, особенно по бездорожью, что водитель не сможет услышать ни жужжания дрона-камикадзе, ни звука реактивного снаряда, предваряющего очередной прилет, ни тем более практически беззвучной мины-«польки». Шоферу военного грузовика остается надеяться только на острый взгляд и верткую шею – и крутить головой даже больше, чем на 360 градусов.

– Привыкать особо не пришлось. Что автобус, что КамАЗ – без капотов, поэтому маневрировать на них примерно одинаково. По-разному, конечно, проходит обслуживание, – рассказывает Павел.

А обслуживание – ежедневное. Проверить уровни масла в двигателе, тосола в системе охлаждения, жидкости ГУРа. И чтобы это сделать на КамАЗе, надо прежде всего поднять кабину машины – водитель, по сути, сидит на двигателе.
По словам Павла, грузовик в своей довоенной жизни тоже выполнял совсем другую работу – машина точно так же была мобилизована: но если «Ворон» возил людей, то КамАЗ – пшеницу с полей. Ценности эти грузы были наиважнейшей. И сегодня грузовик под умелым вождением Павла работает на людей – используется для перевозки продовольствия. Вартовчанин чувствует не меньшую ответственность за свой груз, хоть и не пассажиров теперь возит, ведь продукты – это то, без чего передовые подразделения не могут полноценно выполнять боевые задачи.

– Раз в неделю, четыреста километров пробега, сто литров солярки, полная загрузка кузова, – столько везет мой «сервелат», – смеется Павел, называя прозвище своего фронтового спутника.

«Ест» грузовик, конечно, тоже много: возраст сказывается.

– Потихоньку стал мне нашептывать, что у него болит. Понятное дело – по военным дорогам катается. Починили «ходовку», тут кардан недавно вырвало, тоже отремонтировали, с топливной системой были проблемы, с печкой. Делаем, ездим, – говорит Павел.

На его, шоферский взгляд, надо бы немного машину обезопасить – защиту передка, бампера, да и двигатель снизу прикрыть металлом хотя бы в пять миллиметров – поможет, если колесом на мину попасть. КамАЗ поэтому и считается менее безопасным, чем тот же «Урал», у которого впереди – полтора метра жизни.
…А пока что Павел старается ездить по военной территории по всем правилам мирного времени, хотя, конечно, на донбасских дорогах сегодня кто больше – тот и прав. Так и будет, пока идет война. Но потом, после победы, все равно наступит мир.

– Езжу, как учили. И знаки дорожного движения соблюдаю, и поворотники включаю. Все как в мирной жизни, – говорит Павел.

И вот это безукоризненное стремление к правилам мирного времени помогает ему четко и точно выполнять боевую работу и мечтать о далеком доме, где ждут жена, две дочки, родители. Куда он обязательно вернется. И фото родных, прикрепленное на лобовое стекло, об этом напоминает. На вопрос, хочет ли что-то поменять в своей судьбе, когда приедет домой, отвечает не думая:

– Снова сяду на автобус. Хочу вернуть всю свою довоенную жизнь, другого мне не надо.

Виктория Шкляр