Недавно известный местный правдоруб А. Борзенко стал звездой телеэфира на одном из федеральных каналов. В рамках популярного ток-шоу «Честный понедельник» на НТВ Александр весьма убедительно доказывал И. Хакамаде, что он не стукач, а порядочный человек с активной гражданской позицией. Мы пригласили его в редакцию и спросили о том, как он попал на телевидение, с кем, почему и за что борется.

Корр.: Александр, как получилось, что Вы оказались на НТВ?

А. Б.: Все получилось довольно спонтанно, благодаря Интернету, точнее сайту «Одноклассники». Дело в том, что я зарегистрирован во многих группах, таких как «Журналисты», «Антикоррупция» и прочих. Пользуясь возможностью, я рассказывал о ситуации, которая сложилась в Советском районе, делился своими политическим взглядами, мнениями, оценками. Однажды на меня просто вышли журналисты телекомпании НТВ, попросили телефон, позвонили, выслушали меня и пригласили на эфир.

Корр.: Кастинг был?

А. Б.: Да, был отбор, приехало девять человек с разных регионов…

Корр.: Тоже правдорубы?

А. Б.: Да.

Корр.: А то, что будет отбор, Вам сказали?

А. Б.: Я сам догадался, потому что всех нас водили по телецентру из кабинета в кабинет, из одного кафе в другое. Когда мы пили кофе, подходили разные люди, посмотреть на нас, послушать наши беседы. В итоге нас осталось двое из всех претендентов. В воскресенье утром, перед записью программы, мне сказали, что я снимаюсь. До последнего момента я не знал, что буду главным героем.

Корр.: Насколько нам известно, предполагалось даже оставить двух главных героев.

А. Б.: Да, было такое, хотели меня снимать вместе с Клавдией Брюховецкой - известной возмутительницей спокойствия, но в последний момент решили не портить эфир. Откуда Вы все знаете?

Корр.: Ну, мы тоже не лыком шиты. Кстати, Клавдия потом заявляла, что ее не взяли, потому что побоялись и отдали предпочтение мальчику Саше, по которому сразу было видно, что его можно поломать в эфире.

А. Б.: Я думаю, что меня в эфире не поломали. Дело в том, что тема передачи была определена четко: стучать или не стучать? Клавдия темы не придерживалась, ее заносило из стороны в сторону. Вот и все. Зато она активно выступала из зала.

Корр.: Проезд до Москвы и проживание Вам оплачивали?

А. Б.: Все за счет НТВ.

Корр.: За участие в съемках платили?

А. Б.: Нет.

Корр.: Хорошо. Что представляет собой процесс съемок?

А. Б.: Мне есть с чем сравнивать, поскольку я был на «Радуге», «Норде», «Югре». Там я не мог говорить на самом деле. Сидишь ты, стоят камеры и все - приплыл. А на НТВ перед съемками приходил психолог, кстати, я не знал, что он психолог, просто какой-то приятный человек, с которым мы беседовали. Он мне сказал: «Вспомните самый яркий момент  в Вашей жизни, когда Вы были в центре внимания, и Вам аплодировала публика, согните два пальца в колечко». В итоге получилось так, что я совсем не чувствовал камер, мне не было страшно перед той же Хакамадой, тем более Гудков поддерживал, получилось все само собой, я говорил то, что думал.

Корр.: С Вами как-то заранее обсуждалось то, что Вы будете говорить?

А. Б.: В первую очередь попросили не отклоняться от темы передачи. Если, например, опять сравнивать с той же «Радугой», то там заранее знакомят с вопросами и просят подготовиться, чтобы гладкие ответы получались, на НТВ  такого нет - то есть полная импровизация в этом смысле. Я не знал заранее, о чем меня будут спрашивать.

Корр.: А о том, кто будет оппонентом, гостями в студии, Вы знали?

А. Б.: Да, я знал, что будет Хакамада и Гудков, а также то, что Хакамада будет против, а Гудков - за.

Корр.: А про Рубальскую, Крачковскую, Таратута Вам сказали?

А. Б.: Знал только, что будет Крачковская, и что она будет вспоминать 37 год, но она почему-то начала говорить про 38.

Корр.: Еще было неизвестно каким получится разговор, а об ее реплике знали заранее?

А. Б.: Да, реплика была известна.

Корр.: То есть независимо оттого, что было бы сказано, эта реплика прозвучала бы, и Вы все равно были бы обвинены. Интересно! А сколько времени шла запись передачи?

А. Б.: Около двух часов. 

Корр.: Передача снимается дублями или методом непрерывной съемки?

А. Б.: В процессе съемки было три паузы, во время которых приходили гримеры и ассистенты, приносили водички попить. Паузы длились по две-три минуты.  

Корр.: Какие интересные и значимые моменты съемок не вошли в передачу, на Ваш взгляд?

А. Б.: Было много того, что не вошло, например, информация, имеющая отношение к нашему району, информация о том, что я был уволен из пожарной охраны. Я думаю нужно пояснить, что эта программа финансируется администрацией Президента, поэтому мне сразу дали понять, что не стоит упоминать МЧС и все, что с ним связанно.

Корр.: Откуда информация о том, что передача финансируется администрацией Президента? Вам напрямую это сказали?

А. Б.: Не совсем на прямую, после съемок я общался с редактором программы, меня предупредили о том, что резонанс будет огромный, Правительству округа станет известно все до мелочей, даже то, что не показали в эфире.

Корр.: Видеоподборку как снимали, на место выезжали?

А. Б.: Видеоподборку по заказу НТВ снимала корреспондент Г. Швец.

Корр.: Насколько атмосфера съемок была точно передана в эфир?

А. Б.: Достаточно точно. В то же время, возвращаясь к вопросу о том, что не показали, не показали опрос зрителей в студии. Людей спрашивали примерно следующее: «У Александра Борзенко активная гражданская позиция или он обыкновенный стукач?». Так вот, девять человек из десяти поддержали меня. Это почему-то не вошло в передачу. 

Корр.: Что поменялось после программы?

А. Б.: Звонков было просто масса, еще когда я находился в Москве. Звонили, чтобы поблагодарить за то, что о проблемах Советского района стало известно всей стране.

Корр.: Какие-то связи остались?

А. Б.: Да, с теми же корреспондентами НТВ. Вот я сейчас только приехал из Москвы, был  в Госдуме и на телевидении.

Корр.: С какой целью?

А. Б.: По делам оппозиции, по нашим митингам.

Корр.: Если бы не было эфира, Вы бы поехали в Москву по этим делам?

А. Б.: Наверное, нет.

Корр.: Вас пригласили?

А. Б.: Нет. У нас есть определенный оппозиционный штаб, в котором состоят представители всех партий, в том числе из «Единой России», не согласные с политикой действующей власти Советского района.

Корр.: Единоросы инкогнито состоят в вашем штабе?

А. Б.: Разумеется. Так вот, после митингов было принято решение донести все происходящее до Госдумы.

Корр.: Почему в Москву поехали, а не в округ?

А. Б.: Откровенно говоря, Губернатор нас не слышит, несмотря на многочисленные обращения. С прокуратурой также, чтобы добиться хоть какого-то результата приходится обращаться в Генеральную прокуратуру, что я неоднократно делал. Поэтому я пришел к убеждению, чтобы расшевелить всю эту систему, нужно действовать сверху.

Корр.: Москва услышала Вас?

А. Б.: Да, Москва услышала. На майские праздники состоится очередная акция протеста, посмотреть на это приедет депутат Госдумы Таскаев от фракции ЛДПР, возможно, приедет тот же Гудков и, скорее всего, будет НТВ. Я думаю, что наш район прогремит еще раз. Знаете, мне гораздо проще достучаться до Москвы, чем до районной администрации.

Корр.: А как же депутат от нашей территории в Госдуме? На него Вы пытались выходить? Кстати, кто у нас депутат?

А. Б.: Не знаю, но не думаю, что его все это волнует. Вообще о чем можно говорить, когда Завальный в эфире «Радуги» обещал бить морды представителям местной оппозиции?

Корр.: Он имел в виду Вас?

А. Б.: Повторяю его слова дословно: «Я бы лидерам этих оппозиционных партий, которые раскачивают лодку, бил морды, им, и отдельным их представителям». То есть собрался бить морду Жириновскому и Борзенко, я так понимаю. Пусть попробует, я готов встретиться с ним на ринге.

Корр.: На каком ринге?

А. Б.: Да хотя бы в «Ринге-80». Выйдем и будем бить морды друг другу, раз уж разговаривать не получается. А что касается поездки в Москву, то я не зря туда съездил, поскольку из центрального аппарата ЛДПР на имя нашего Губернатора было отправлено письмо.

Корр.: По вашему убеждению, так ли много людей готовы митинговать в третий раз? Спору нет, первый митинг был многочисленным,  жарким, второй вроде так себе, судя по отзывам очевидцев, а вот каким будет третий митинг? Не превратится ли все это в некий фарс?

А. Б.: Это не фарс, а выражение гражданской позиции.

Корр.: Я понимаю, но как это будет выглядеть со стороны, насколько убедительно?

А. Б.: Давайте сравнивать: в первый раз пришло человек 800, на втором митинге было 1,5 тысячи человек.

Корр.: По оценкам независимых наблюдателей людей было столько же, если не меньше.

А. Б.: Нет, это говорится для того, чтобы занизить значимость происходящих событий.

Корр.: Не побоюсь показаться невежественным и спрошу: против чего вы митингуете?

А. Б.: Вы же здесь тоже живете и понимаете, насколько беспардонным было решение о сокращении работников ЖКХ, в Агирише просто сократили половину работников жилищно-коммунального хозяйства.

Корр.: Согласитесь, не в первый раз у нас реформируют ЖКХ и не в первый раз делают это не удачно. Все время что-то банкротят, закрывают, создают, снова закрывают. Что на этот раз случилось такого, что потребовались именно такие меры? При Расковалове разве по-другому было, нет ведь? Содержание проблемы осталось, так почему форма поменялась?

А. Б.: Может быть, проблема не столько в ЖКХ, сколько в отношении к людям. Когда я слышу мат в кабинетах чиновников районной администрации, мне все становится ясно. Они считают народ за быдло. Я пытался с ними договориться, но вместо этого слышал угрозы в свой адрес.

Корр.: В каком качестве с Вами обсуждать проблемы ЖКХ? Существует  определенная иерархия власти, если Вы хотите в нее войти, то для этого есть демократические механизмы. Участвуйте в выборах, побеждайте и флаг Вам в руки, как говорится.

А. Б.: Давайте про выборы говорить не будем, поскольку Вы прекрасно знаете, какие здесь были выборы, какое давление.

Корр.: Все же это давление не помешало таким людям, как Савинцев, Игумнов, Юдеев, одержать победу на выборах и сейчас преспокойно вставлять палки в колеса действующей власти.

А. Б.: Они боролись.

Корр.: Правильно, это лишний раз доказывает, что не все в районе зависит от одного лица, иначе все эти депутаты-оппозиционеры просто из дому не могли бы выйти не то, чтобы активно заниматься политикой.

А. Б.: До выборов тоже дело дойдет, а пока мы тоже кое-чего добились. В частности, благодаря нам чиновники районной администрации, такие как Сдобникова, наконец-то, поехали в поселения. Они стали делать то, что всегда должны делать. Они не любят и не хотят работать, на людей им наплевать. Многие из них не утруждают себя даже ответами на письменные обращения граждан. Я не говорю уже про присущее им хамство и высокомерие.

Корр.: Что за история с сожженным автомобилем?

А. Б.: Сначала с моей подачи возбудили уголовное дело в отношении главы Агириша Поминовой, потом уволили начальника милиции Шайгарданова. После этого у меня сгорает автомобиль «ВАЗ-2105». Вообще было масса угроз в мой адрес, типа: «Куда ты лезешь, кто ты такой?». Понимаете, когда меня бьют, у меня глаза кровью наливаются, я пру, как танк, и давлю, конечно, в рамках закона.

Корр.: Вы проводите параллель между Вашими действиями в отношении этих лиц и сожжением автомобиля?

А. Б.: Я не могу это утверждать, поскольку люди, которые провели эту акцию устрашения, не установлены. Вот Вы как считаете, я был прав, когда добивался того, чтобы уволили начальника милиции, который брал взятки?

Корр.: То, что он брал взятки, не доказано.

А. Б.: Как не доказано? Он получил жилье, которое хотел приватизировать, хотя в Ханты-Мансийске у него есть пятикомнатная квартира. Ему здесь дают квартиру. Зачем дают? Правильно, для того, чтобы он на что-то закрывал глаза.

Корр.: Прокурора тоже уволили с Вашей подачи?

А. Б.: В том числе с моей.

Корр.: Что, тоже брала?

А. Б.: Да, начиная с телевизора, заканчивая квартирой (показывает документ служебной проверки - от авт.). Генеральная Прокуратура меня успокоила, а ей просто дали спокойно уволиться.  

Корр.: На Ваш взгляд, это самые вопиющие случаи?

А. Б.: Нет, это только разминка.

Корр.: Кто следующий?

А. Б.: Начальник ОГПС-20. Я Вам гарантирую.

Корр.: Как Вы добываете столь компрометирующие факты, не имея отношения к этим кругам? Объяснение может быть только одно - сливают.

А. Б.: Совершенно верно. Есть анонимные звонки, иногда приходят письма, копии документов, в том числе и с администрации района. В одиночку компромат я бы не собрал.

Корр.: А как Вам новый прокурор?

А. Б.: Работает, вроде что-то делает полезное.  

Корр.: Хорошо, вот уберете вы всех своих оппонентов, включая Удинцева…

А. Б.: Удинцева в первую очередь.

Корр.: Ну а кто вместо него-то?

А. Б.: Это секретная информация.

Корр.: Это главная информация. Где результат всех рассуждений? Расковалова тоже хотели убрать – убрали, и что дальше?

А. Б.: Мы предлагали и предлагаем районной администрации выстроить диалог с нами, но они не идут на контакт. Мы не теряем надежду на то, что и Удинцев поймет и начнет работать по-другому.

Корр.: Хорошее и плохое познается всегда в сравнении. Хорош или плох Удинцев можно понять, сравнив его, скажем, с Петровым. Те, кто сейчас вертятся на политической сцене района - не лучше и не хуже прежних деятелей. Стоит ли тогда эта игра свеч?

А. Б.: Вы предлагаете сравнивать? Хорошо давайте сравнивать: у Расковалова не было бизнеса, у Удинцева - бизнес. Это очень плохо, потому что он подмял под себя все тендеры. Приведу простой пример: был некий конкурс, который выиграл не «Строймонтаж», а посторонняя фирма. Этот конкурс отменяется в виду каких-то проблем с документацией одного из участников. После этого объявляют новый конкурс, но уже с другими исходными условиями, который, естественно, выигрывает «Строймонтаж». Посмотрите вокруг, «Строймонтаж» имеет отношение практически ко всему.

Корр.: Это не новость, это предположение некоторого числа заинтересованных людей. Зато все, что происходит вокруг, выглядит вполне благополучно - старые дома сносятся, новые строятся. Вот когда все обнаружится, тогда другое дело.

А. Б.: Обнаружится, подождите еще полгодика. Я многое знаю, но не могу пока все рассказать.

Корр.: Вы в третий раз собираете митинг, в третий раз, назовем это так, баламутите народ, призывая сменить власть. Так, да? Но не предлагаете никаких альтернатив, кроме того, что разогнать всех, да и все.

А. Б.: Почему всех? Только Удинцева, остальные пусть работают, анархии мы не хотим, что бы там ни говорил господин Марушкин.

Корр.: А депутаты?

А. Б.: Депутаты будут работать, главное - заставить. Вообще наша главная задача заставить их всех работать, по возможности принудить их к компромиссу, если можно так выразиться. Пока мы ждем, чем закончится моя поездка в Москву, а закончится она крупной разборкой. Надеюсь, что сразу после этого господин Удинцев и еже с ним захотят с нами встретиться, поговорить. Обычно у нас как получается? Глава района идет в народ только тогда, когда ему это выгодно, во время выборов, например.

Корр.: Не скажите, недавно была встреча с жителями города Советский, на которую Глава района пришел, а народ нет.

А. Б.: Потому что ему уже не верят.

Корр.: Можно было прийти и сказать: «Мы тебе не верим».

А. Б.: Боятся, для этого и нужны митинги, потому что вместе не страшно.

Корр.: Все-таки многое не ясно, отрицать-то Вы отрицаете, а что можете предложить? Поэтому создается впечатление, что очень много искусственного во всех этих лозунгах и воззваниях. Ну да, Удинцева убрать, кто вместо него?

А. Б.: Борзенко пойдет. Думаете, не справлюсь, воровать не умею, никогда не воровал.

Корр.: Такое заявление сразу же обнажает Вашу мотивационную цепь. «Теперь ясно чего Борзенко хочет», - подумает большинство, прочитав Ваше признание.

А. Б.: За портфель бьется? Согласен, поэтому пока не бьюсь, пока митингами занимаюсь. Еще раз хочу сказать, мы готовы к разговору с администрацией, Главой Советского района, мы готовы отменить планируемый митинг, если нас захотят выслушать.

Корр.: Будем надеяться, что при помощи нашей газеты Вам удастся выстроить диалог с Вашими оппонентами из районной администрации. На этом спасибо за беседу.

А. Б.: Всего хорошего.  

Беседовал В. Турин