На этот раз в нашей постоянной рубрике «Разговор не для газеты» мы представляем читателям нового интересного собеседника, а точнее собеседницу — послушницу женского православного монастыря. Что кроется под словосочетанием «уйти в монастырь», нам любезно согласилась рассказать сестра Валентина.

Корр.: Валентина, расскажите, как Вы оказались в монастыре?

В.: Я всегда Бога любила, служение ему мне близко по духу и по сердцу, хотела посмотреть, как люди живут в монастыре. Еще и ситуация такая сложилась, что я осталась одна. А недалеко от местности, где живут мои родственники, есть женский монастырь со своим общежитием, решила поехать туда, приехала, попросила разрешения остаться, и мне разрешили.

Корр.: То есть в монастырь может попасть любой желающий?

В.: Да, приезжает любой желающий, но остаться или нет — решает батюшка.

Корр.: По каким причинам могут отказать?

В.: За несоблюдение устава монастыря, например, сквернословие, курение, невыполнение послушания. Послушание — это монастырская работа. Например, когда я пришла, меня поставили читать акафисты — хвалебные песнопения в честь Иисуса Христа, Богородицы и святых, исполняемые стоя. Сменяя друг друга, сестры читают акафисты круглосуточно.   

Корр.: Монастырь закрыт для посторонних?

В.: Нет, открыт. К нам приезжают паломники со всей России и со всего мира, в неделю по девятьсот человек. Люди приезжают отдохнуть, помолиться, полечиться, пожить в монастыре.

Корр.: Как долго прожили в монастыре? Вы сильно изменились за это время?

В.: Полтора года. К сожалению, я не сильно изменилась, потому что, уйдя в монастырь, надеялась избавиться от каких-то своих пороков, но, увы, некоторые остались.

Корр.: Часто возвращаетесь в свой город?

В.: В мир я возвращаюсь два раза в год, только для того, чтобы навестить родственников, посмотреть, все ли в порядке с квартирой, оплатить коммунальные счета.

Корр.: Вам не говорили о необходимости переписать все имущество и пожертвовать  доход в пользу монастыря, как это бывает в религиозных сектах?

В.: Нет, ни в коем случае. Батюшка сразу сказал, что ваше — это ваше, а наше — это наше. Мало ли как жизнь может сложиться. Более того, там всего в достатке: одежды, мебели, предметов быта. И это все монастырское.

Корр.: А на какие средства создается этот достаток?

В.: На пожертвования благотворителей и прихожан. Этого вполне хватает. По церковным понятиям, да и, наверное, по мирским, мы живем очень хорошо. Кормят нас просто замечательно, например, живя в миру, я так не ела. У нас большая общая трапезная, едим все вместе в одно время. Жилищные условия тоже очень хорошие. Так, к примеру, недавно нам построили два благоустроенных пятиэтажных общежития. До этого сестры жили по шесть человек в келье, а сейчас — по двое.  

Корр.: Большинство представляют себе, что монахи живут в аскетических условиях, в крохотных маленьких темных кельях. Как выглядят кельи на самом деле, сколько людей в них живут, в каких условиях?

В.: Кельи находятся на территории монастыря, как я уже сказала, в пятиэтажных домах и в самих храмах. Например, моя келья находится в самом храме. Келья — это обыкновенная комната с обычной мебелью, в некоторых стоят двухъярусные кровати, потому что у нас много детей, и мамы живут с ними.

Корр.: Получается, что келья — это та же комната в общежитии, только телевизора нет?

В.: Ну да, телевизора у нас нет, но нам он и не нужен. Можно, конечно, посмотреть православные каналы, но, с другой стороны, зачем? Мы сами живем в православной среде. А вообще Вы бы знали, сколько людей проходит ежедневно через наш монастырь, сколько информации мы получаем из внешнего мира. Другое дело, нужно ли нам все это знать?! Все, что нужно, нам батюшка доносит.

Корр.: Необидно, что даже в женском монастыре главный — мужчина?

В.: Нет, это естественно. Есть игуменья — хозяйка монастыря, но главный все равно батюшка, потому что только он имеет право проводить службу.

Корр.: Вы — послушница, есть монахини, есть инокини. В чем отличие?

В.: Все мы живем в одинаковых условиях, только послушницы ведут послушание, инокини готовятся к постригу в монахини, а монахини — это те, кто уже дал обет отречения от мира. Монахини могут покидать стены монастыря только в случае крайней необходимости, например, когда нужно в больницу. У послушниц же свободный выбор, то есть я могу в любой момент подойти к батюшке и сказать: «Все, я устала, хочу домой, благословите и отпустите», и он меня отпустит, даже денег на дорогу даст, если нужно.

Корр.: Сколько человек живет в монастыре?

В.: Вместе с детьми приблизительно 400 человек, из них 80 — дети. Еще у нас очень много раковых больных, которые приезжают для того, чтобы провести последние дни своей жизни в стенах монастыря. Это совсем отчаявшиеся люди, которым врачи уже бессильны чем-либо помочь.

Корр.: Люди там и умирают?

В.: Умирают. Но когда врачи говорят человеку в миру, что он проживет два месяца, а в монастыре он проживает семь лет, то, я думаю, что есть смысл пожить при монастыре, успеть завершить все свои земные дела и прийти к Богу. Был случай, когда привозили к нам совсем маленького ребенка с ожогами тела 80 %. Всем монастырем мы за него молились, и чудо произошло — выздоровел малыш. Родители потом приезжали, благодарили нас за то, что отмолили чадо.

Корр.: В монастыре, наверное, непринято расспрашивать о прошлом?

В.: Да, любопытство у нас не благословляется. Принимая в монастырь новых послушников, батюшка даже паспорт не смотрит.

Корр.: Так ведь можно и злодеев приютить или должников, которые скрываются от кредиторов или алиментов?

В.: Молясь за человека с черной душой, батюшка обязательно увидит эту черную душу. Думаю, преступники спасаться в монастырь не пойдут, а вот алкоголики и бездомные приходят и получают у нас приют, пусть даже временный.

Корр.: Вам известны случаи воровства в монастыре?

В.: Нет, мы даже замков не держим. Хотя я недавно поставила замок в детском саду, да и то только потому, что рядом склад, и к нам частенько по ошибке заглядывают, вещи заносят. 

Корр.:А чем в основном занимаются люди в монастыре?

В.: Каждый своим послушанием: кто на кухне, кто на огороде. Например, я воспитатель детского сада. У нас четыре группы девочек, две — мальчиков. Мальчики и девочки воспитываются отдельно друг от друга. В моей группе дети до семилетнего возраста. Самому маленькому было 2 года 8 месяцев. Он с мамой пожил в монастыре несколько месяцев, потом у них поменялись жизненные обстоятельства, и они вернулись домой.  Кстати, очень часто к нам приезжают мамочки, находящиеся в трудной жизненной ситуации, которые не хотят отдавать детей в специальные приюты.

Корр.:Как обычно проходит ваш день?

В.: Мы встаем в 7.15, в 8.00 у нас уже молитва начинается. Потом я иду читать с детьми акафист, у меня все дети умные, все умеют читать. Потом причащаемся и идем завтракать.

Вообще работы в монастыре много, монастырский комплекс представляет собой четыре огромных храма и два общежития, есть своя пекарня, прачечная, швейный цех, скотный двор, конюшня, большое приусадебное хозяйство, детский сад, школа.

Корр.: Вы держите скотину, а мясо едите?

В.: Мясо едят наши братья, которые работают на строительстве и выполняют другую тяжелую физическую работу. Мы же едим рыбу, особенно любим красную рыбу.

Корр.: Вас назначили воспитателем или Вы попросились на эту работу?

В.: Послушание не просят, оно назначается. Я очень давно мечтала работать с детьми, в миру с этим как-то не сложилось, но сейчас Матерь Божья услышала мое желание, и меня поставили воспитателем. А вообще я и в трапезной работала, и туалеты убирала. Кстати, уборка туалетов — это самое престижное послушание.

Корр.: Почему?!

В.: Через это можно пересилить гордыню. Если послушник считает себя безвинным и отказывается от такой работы, то его никто не держит в монастыре. 

Корр.: Дети работают?

В.: Да, у нас своя грядочка для радости. Большие дети ходят в школу — это тоже своего рода послушание. Школа, кстати, самая обычная общеобразовательная, учителя либо из монастырских, либо приезжают из города.  

Корр.: Дети, которых Вы воспитываете, сильно отличаются от обычных детей?

В.: Я думаю, что да. Они более миролюбивы, добры и воздержанны в своих желаниях.

Корр.: Муж с женой могут жить в монастыре?

В.: Нет, потому что семья создана для мира, а уход в монастырь — это отречение от всего суетного, материального.

Корр.: Чем в свободное время занимаетесь?

В.: Делаем с детьми оригами, лепим из пластилина. Я же в свободное время могу почитать, помолиться. Сестры также. У нас есть пруд, летом можно пойти покупаться, только купаемся мы, в отличие от мирских, в одежде, потом переодеваемся.

Корр.: Какие развлечения у вас не возбраняются?

В.: Развлечений, конечно, никаких нет, если не считать общение с родственниками, близкими людьми. Ко мне, например, родственники приезжают каждую неделю. Можно общаться с близкими по мобильному телефону, главное, этим не злоупотреблять.

Корр.: Свое имущество какое-то у сестер имеется?

В.: Нет, оно им не нужно, все выдает монастырь, начиная от предметов личной гигиены, заканчивая одеждой, так что выходить в мир и что-то покупать нет необходимости. Если мне что-то нужно, я прихожу на склад и получаю, кстати, все вещи хорошего качества. Все необходимые продукты тоже есть. А если чего-то другого захочется, мы попросим, и нам привезут.

Корр.: Новый год отмечаете?

В.: Нет, только Рождество Христово. На Рождество у нас елка, праздничная трапеза и подарки от благотворителей. Праздник проходит радостно, наши дети просто завалены подарками, мы наряжаемся в самые красивые одежды, украшаем храм. На территории  монастыря есть и своя иордань, в которую мы окунаемся все праздничные дни.  

Корр.: Винопитие?

В.: Нет, вино пьют, как говорят, для радости и расслабиться. А у нас для этого есть молитва — Благодать Божья.

Корр.: Хорошо, представим себе ситуацию, что некоторые женщины, прочитав это интервью, захотят поехать в монастырь. С чего для них начнется обряд посвящения в послушницы?

В.: После приезда надлежит встать в очередь к батюшке на исповедь. Батюшка обычно находится в храме, принимает паломников. Затем послушница отведет приезжую на склад, выдаст ей одежду, проводит в келью, а там Бог покажет, быть ей послушницей, монахиней или вернуться в мир.

Корр.: Если человек в мирской жизни был далек от Бога, не знает ни молитв, ни устава, ничего из церковных правил, это может быть помехой?

В.: Нет, главное искренне исповедоваться и отречься от прежней жизни.   

Корр.: Что Вы можете сказать и посоветовать тем, кто собирается последовать Вашему примеру?

В.: Если человека постоянно посещают мысли о том, чтобы уйти в монастырь, то это есть зов Божий. Нужно обязательно приехать, пожить и понять для себя, насколько это желание оправдано, почувствовать, укрепилось ли оно.  

В. Турин