Брусника и йети

За брусникой едут, идут, плавают на лодках, даже летают на вертолете практически все местное население. В труднодоступные места добираются на автомобилях «Урал» и прочей вездеходной технике. Такой выезд и организовал нам знакомый Григорича, тоже страстный любитель природы и родного края.

В этот раз остановились на берегу таежной речки, где был сосновый бор с плантацией брусничника. Но в нем ягода была мелковата и мы, спустились к воде. В багульнике нашли большие кочки, усеянные брусникой. И хоть собирать ее в кустах было намного трудней, чем на беломошнике, все компенсировалось ее размером и спелостью.

Прихватив с собой по ведру, разбрелись по берегу. Через час собрались у машины с полными емкостями. Ссыпали бруснику в приготовленные заранее картонные коробки, вновь углубились в кустарник. Быстро набрав еще ведро ягод, я вышел к биваку и уютно устроился отдыхать – пить чай. Видимо услышав ароматный запах напитка, притопал и Григорич. Ждали третьего участника нашего вояжа, но тот задерживался.

– Хапает! Не может, видимо, оторваться от брусники, – язвительно заметил дед, – ну, да ладно, нам чаю больше достанется. Ему, конечно, легче в тайге находится – бородища вон какая! Ни какой гнус не страшен.

Надо сказать, что сосед Григорича работал лесником в местном лесхозе и, видимо, по традиции (таежный человек) носил бороду.

В это время на бугор подъехала еще одна машина, из которой вывалилось человек десять женщин. Весело поздоровавшись с нами, сразу же сообразив шикарный стол с различной снедью, уселись обедать. Самые нетерпеливые расспросив, где лучше собирать бруснику, отправились в багульник. Через какое – то время за ними потянулись и остальные.

Мы же, расположившись у машины, задремали. Сколько прошло минут не знаю, только нас разбудил истошный женский крик. Не соображая, что происходит, вскочили, оценивая обстановку. Из кустов багульника к нам неслись женщины. Лица были искажены от ужаса.

– Там…, там, йети, снежный человек! – выдохнула одна.

– Какой, йети? Ты, что по фазе поехала? – я вопросительно посмотрел на Григорича, ища у него поддержку.

– Волосатый, вот с такой бородой, – женщина даже обиделась на меня.

Все собрались у машины рассказывая, что это за чудище и как он их напугал, рыкнув на них неожиданно из – под куста. Медленно соображая, я стал кое о чем догадываться. В этот момент на тропе появился наш третий напарник… Вот тут и Григорич выпал в осадок от смеха. Он икал, тыча пальцем в знакомого, мычал, пытаясь что – сказать, но безуспешно – ничего не получалось.

К нам приближался лесник, одетый в майку и трусы, борода по пояс, волосатый как леший. В руках нес ведро с брусникой, на одном плече штаны, наполненные чем – то, на другом ветровка. Подойдя к машине, он деловито достал емкость и высыпал туда бруснику из ведра, затем стал из штанов, у которых штанины были перехвачены бечевой, тоже пересыпать ягоды. Эту же процедуру проделал и с ветровкой, наполненной дарами леса.

Все это происходило в полной тишине. Покончив со своими делами, лесник обвел нас удивленным взглядом:

– Вы, чего так переполошились? – поинтересовался он у баб, – я же пошутил, когда рыкнул на вас. А потом махал, звал к себе – ягод-то там немеряно.

Стан загудел как улей. Каждый пытался высказать свое мнение по данному поводу, не слушая других.

– Ты зачем разделся? – сквозь гам и смех поинтересовался я.

– Неохота было туда – сюда курсировать, вот и высыпал собранные ягоды во что было.

Григорич внимательно осмотрел знакомого и сделал заключение:

– Похож! Только не на снежного человека (тот ростом, говорят, был три метра), а на мудака, который еще носит и бороду.

Борис Карташов