ЧЕТЫРЕ СЕЗОНА СОВЕТСКОГО РАЙОНА. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: Так «Дядю Ваню» еще никто не ставил! Замыкая круг

…Набатов так выстудил район, что поначалу даже от прихода Буренкова, не подававшего ни единого намека на это, появилась робкая надежда на потепление. И надежда эта… нет, не умерла впоследствии, как это было с Набатовым, она сразу появилась мертворожденной. Как известно, Игорь Александрович социально-экономический климат в районе привел к нулю по Цельсию, Евгений Иванович же, как истинный «варяг», взял за основу ноль по Фаренгейту: никто не понимал, что это такое, но становилось все холоднее.

ЗИМА. Так «Дядю Ваню» еще никто не ставил!

Буренков в качестве главы оказался просто отдельным видом искусства. От этого явления район проняло покруче прежнего: он сперва остолбенел, а потом так и застыл в новой, нелепой позе. Как говорят в подобных случаях театралы, так «Дядю Ваню» еще никто не ставил!

У прежнего главы комплекс неполноценности и комплекс превосходства всего лишь боролись друг с другом, у нового же они вели войну на истребление. Больше всего удивляло, что он, совершенно не имея никакого мандата со стороны народа, вел себя по отношению к нему крайне дерзко и высокомерно. Говорят, что высокомерие происходит из ощущения собственной ничтожности на фоне временных поверхностных достижений. Похоже, не врут!

В отличие от всех других описанных выше героев, этот не только не жил в Советском районе, но брезгливо не стал жить в нем даже после назначения главой. Видимо, именно эта отчужденность и позволила ему сохранять полнейшее хладнокровие во время препарирования жертвы — рука не дрогнет, глаз не моргнет. Теперь уже было невозможно отделаться от мысли, что район убивали не по глупости, а вполне целенаправленно. Плюс ко всему, если иные главы к моменту своего пришествия имели самый разносторонний и местами вполне позитивный опыт, то данный персонаж едва ли не со школы кочевал по кабинетам власти и знал мир лишь по виду из окна очередной конторы. Однако благодаря своей природной дерзости он, даже считая, что мясо добывают из пельменей, мог бы легко преподавать поварское искусство. 

С первых шагов Буренков расширил и углубил набатовскую стратегию разобщенности и раздробленности. Забрал и спрятал в сейф не только флейты, но и свистульки, которые еще водились у депутатов и общественников. Некоторые придворные (чиновники, предприниматели и гражданские деятели), поработав с ним самую малость, бежали прочь, оставляя лишь пыльный шлейф. Они сразу же поняли, что с таким главой табуретку не сколотить, а не то что район поднять. За глаза кое-кто из них почему-то называл его «Женя 10 %»… возможно, намекая на рейтинг. Но это не точно.

Из тех, кто решил остаться при этом эскулапе, особенно наиболее яркие и амбициозные, были сразу же помещены в прозрачные емкости и залиты формалином. Там они быстро поблекли и стали являть собой экспонаты кунсткамеры. Теперь они стали безмолвно плавать на виду у любителей естествознаний и демонстрировать им свои не самые приятные природные особенности.

Все значительные проекты свелись к безумной и масштабной красивости в отдельно взятых дворах и болотах, да так, чтобы главе это было видно с самолета. Впрочем, с иной высоты он на Советский, похоже, и не смотрел.

Но и тут, например, в процессе создания колдовского озера, закапывая в болоте сотни миллионов бюджетных рублей, он чуть не утонул сам. После, видимо, так перепугался, что даже от упавшей с неба возможности — построить на халяву небольшой спортзал — поначалу отказался наотрез. Пришлось его уговаривать всем «колхозом» несколько месяцев к ряду.

Прямые эфиры с Буренковым на ТВ превратились в сеансы долготерпимости, после которых возникало желание задонатить ведущей на молоко. Лишь однажды студия озарилась лучезарным светом, и глава с видом феи-крестной вдохновенно рассказал о любви… к кактусам. Этим он как бы лишний раз подчеркнул, что никаким другим цветам в кратере его деятельности выжить не суждено.

Павел Митрофанов в свое время говорил журналистам: пишите, что угодно, но дайте и мне сказать. У Буренкова была противоположная политика: и сам не скажу и другим не позволю.

Предпринимательская активность, как в экономическом, так и в общественном поле, под воздействием низких температур тоже получила обморожение и впала в кому. Бывшие прежде конференции, конкурсы, съезды, советы, растворились во мгле.

СМИ тоже стали исчезать как вид: не то что Бал прессы провести было уже не с кем, но даже показательную пресс-конференцию с главой. На последней из них вместо журналистов пришлось садить статистов, впрочем, разницы уже никто и не замечал.

Общественные структуры, включая думу, превратились в аналог безмолвной китайской терракотовой армии, у которой была лишь одна задача — охранять гробницу императора…

Таким образом, ноль по Фаренгейту был достигнут с опережением графика. Но, похоже, зима будет долгой, а это значит, что Советский район ждут еще более низкие температуры!

Замыкая круг

Примечательно, что сейчас, когда описанный выше процесс управленческого вырождения подошел к своей кульминации, стартовал еще один. Благодаря очередной муниципальной реформе происходит узурпация местной власти в одних руках. В нашем случае несложно догадаться, в чьих именно. В итоге должно получиться что-то вроде муниципальной монархии. Возможно, в монархии и есть плюсы, но только если имеется гарантия, что монарх не спятит. А что, если он сразу немного «того»?

В прежние времена от такого поворота судьбы была некая страховка, ведь так или иначе работала система сдержек и противовесов. Тогда имело значение и мнение глав поселений, различных депутатов, разнообразных общественников и даже журналистов. В конце концов, когда были прямые выборы главы района, значит, пусть изредка, но народ тоже мог сказать свое веское слово. А сейчас? Вообще не осталось никакого ощущения, что где-то там, наверху, есть группа ответственных, взрослых людей, работающих на общее благо. Есть только император в окружении своей терракотовой армии и «формалиновой» свиты. Все они не жнут, не сеют, а карман подставляют.

Так и хочется спросить их: «Вы получаете миллионы, а что вы сделали за эти деньги? Какие общественные блага вы создали? Запустили производства или организовали услуги? Может быть, увеличили рабочие места?». А ведь это отсутствие связи между трудовым усилием и вознаграждением развращает! Развращает как их самих, так и всех, кто за этим пиром во время чумы наблюдает.

Бесспорно, внутренняя атмосфера каждого поселка, города, района сильно зависит и от климата по стране в целом. Местный глава не в состоянии глобально изменить что-либо, но, как любой отец семейства, в трудную годину он может либо сплотить, либо, напротив, разобщить близких. Построить отношения доверительного сотрудничества или рассорить так, что у всех вообще опустятся руки. Таким образом, в его воле укрепить ячейку общества, сделав всех домочадцев и себя самого сильнее, либо, теша свои комплексы, всех ослабить.

Рано или поздно такой комнатный тиран, конечно, получает отпор, и если он еще способен мыслить, то должен выключить кнопку упертого барана. Однако отрицательная селекция за долгие годы свела племя управленцев до мышей. И все чаще встречаются мыши, которые будут плакать и колоться, но упрямо продолжать есть свой любимый кактус. Тут приходят на ум слова Глеба Жеглова: «Слушай, Шарапов, вот чего я не люблю, просто терпеть не могу в людях, так это упрямства. Упрямство — это первый признак тупости!».

Замыкая круг людей и времен, хочется вспомнить два эпизода: про едва ли не стопроцентное голосование избирателей за Павла Митрофанова и про «темное» проникновение на пост Евгения Буренкова. Вот бы было любопытно посмотреть на этих двух людей в виде конкурентов на прямых и честных выборах. Что бы получилось, если дать такую возможность людям? Тогда бы мы узнали реальный вес каждой личности, а значит, уловили достоинство каждого из описанных времен. 

Вот таким невеселым получился этот весьма поверхностный и крайне субъективный анализ последней четверти века из жизни Советского района. Ну а никто и не обещал глубокого и позитивного исследования. Впрочем, бремя подведения окончательных выводов, как всегда, возлагается на самого читателя.

С праздником, район! Скорого тебе наступления весны!

Артем Воротников