СУБЪЕКТИВНЫЙ РЕПОРТАЖ

Что бы ни написали местные и федеральные СМИ о наркомании, все это уже было хотя бы однажды обсуждаемо и на всякого рода заседаниях запротоколировано. Предлагаем вам субъективный репортаж с заседания Межведомственной комиссии по противодействию злоупотребления наркотическими средствами и их незаконному обороту. Почему субъективный? Потому что автор делится своими личными ощущениями об атмосфере, обстановке и результатах данного собрания.

Заседание комиссии по противодействию злоупотребления наркотическими средствами и их незаконному обороту, которое состоялось 18 апреля, носило не экстренный, а плановый характер.  Да и само мероприятие перенесли из официально-вальяжного конференц-зала районной администрации в скромный кабинетик этажом ниже. Сам же этот кабинетик оказался на редкость примечательным местом: всюду деревянные панели, покрытые лаком, а в углу громоздился многоярусный киот с иконками, спортивными кубками и грамотами. Замкнутость пространства, наверное,  должна была способствовать формированию непринужденной атмосферы делового общения, естественно, с учетом серьезности обсуждаемых вопросов. Однотонность серых тонов разбавляли яркие наряды присутствующих дам.

НОЧЬ, УЛИЦА, ФОНАРЬ, АПТЕКА…

Первой по протоколу слово предоставили директору государственного предприятия «Советская аптека» Кринцигловой Галине Николаевне. Она должна была рассказать о том, в чем, на ее взгляд, должна заключаться роль аптек в реализации задач немедицинского потребления наркосодержащих препаратов. Другими словами, как сделать так, чтобы наркоманы не толпились у аптечных витрин, не скупали «колеса» ведрами и не отпугивали бы остальных благонадежных граждан, страдающих насморками и расстройствами желудков, искренне уверенных в том, что «ломка» — это когда болят суставы в дождливую погоду. Доклад начался с чтения заранее подготовленного материала, но очень скоро случилось то, что в джазе называется словом «свинг», импровизацией высшей пробы. Речь Галины Николаевны приобрела эмоциональный окрас. Так бывает только в тех случаях, когда докладчик действительно знает то, о чем говорит. «Мы — фармацевты неоднократно выступали с предложением о внесении кодеиносодержащих препаратов в списки рецептурного отпуска. Но пока наша инициатива дойдет туда, куда нужно, — пройдет время… В прошлом году фармацевтическое управление делало запрос в Министерство Здравоохранения по поводу этих препаратов, и оттуда был получен официальный ответ, что кодеинозависимых людей в России нет. Недавно чиновник из Москвы — председатель постоянного комитета по контролю за оборотом наркотиков заявил журналистам, что выступает против ужесточения контроля за отпуском сильнодействующих препаратов, так как это, на его взгляд, может нанести значительный вред здоровью граждан, которые в этих препаратах нуждаются. Но я вот  что хочу сказать, чиновники не совсем понимают то, о чем говорят, они без помощи врачей не смогут грамотно классифицировать препараты по уровню содержания кодеина. А что касается роли аптек во всем этом, то она должна заключаться не только в соблюдении законодательных актов, но и в избирательном подходе к каждому клиенту…». Тут, честно говоря, мне стало интересно, что значит «избирательный подход» ко мне с точки зрения фармацевта. Я вспомнил случай из своего бедного студенческого прошлого. Как-то мне нужно было, не помню зачем, купить пузырек боярышника. Я зашел в аптеку, попросил то, что нужно, и высыпал на блюдце два килограмма мелочи. Фармацевт стала пересчитывать, сбиваться, снова пересчитывать, потом начала отпускать хамские реплики в мой адрес, вроде: «Шатается тут алкошня  всякая». Я ответил грубостью, она попросила паспорт, я показал, взял пузырек и вышел. Откуда мне, приличному мальчику, было знать тогда, что боярышник — любимый аперитив всех городских бомжей? Не получится ли здесь то же самое? И я сосредоточено начал искать ответ на свой вопрос в словах выступающей: «Естественно, при этом мы можем нарушить чьи-то права, но, с другой стороны, нужно понимать, что наркоманы — больные люди. Обычный больной человек пытается лечиться, а данная же категория людей лечиться, в большинстве своем, не хотят, а напротив -  пытаются вовлечь других. Проблема немедицинского использования сильнодействующих препаратов существует, поэтому  в прошлом году  мы собрали вместе всех руководителей аптечных учреждений района и решили  сократить или ограничить отпуск населению кодеиносодержащих препаратов. К сожалению, не все бизнесмены поддержали эту инициативу, что в какой-то степени позволило им занять определенную нишу на рынке фармацевтических  услуг. А все остальные аптеки решили отказаться от закупок и продаж таких препаратов, как, например, коделак и седал. Но нужно понимать, что полностью отказаться от продаж наркосодержащих препаратов мы не можем. К тому же наркоманы постоянно синтезируют новые вещества, комбинируя химикаты. Например, сейчас научились использовать даже йод и поэтому его скупают… В заключении хочу сказать, что проблему эту нужно решать, главным образом, на уровне законотворческих инициатив».

КРОМЕ НАС — НЕКОМУ

Потом посчитали нужным выслушать комментарии представителей аптечного бизнеса, из которых на заседание, впрочем,  никто не явился, за исключением руководителя ООО «Здоровье» Юрченко Т.А. Так что председательствующему на комиссии О.А. Мелингу пришлось персонифицировать  вопрос: «А что Вы думаете поэтому поводу, Татьяна Алексеевна?». Татьяна Алексеевна заявила прямо: «Если к нам приходят наркоманы, то мы им отказываем. Вы понимаете, что, приходя в аптеку, они создают ряд проблем: начинают топать ногами, угрожать, потом выходят на крыльцо и просят прохожих купить им то, что нужно. И наши люди, как дети малые, приходят и покупают. Мне совершенно непонятно, неужели они ничего не понимают? И такая ситуация постоянно — особенно с йодом. Наркоман может по два часа стоять у нас на крыльце, пока не наберет нужное количество…».  «Я думаю, нужно провести разъяснительную работу среди населения, так, чтобы это было тактично», — поделился своими соображениями председатель заседания, — «А как у вас с «Терпинкодом»?» — спросил он Татьяну Алексеевну. «Этот препарат мы вообще не покупаем, но это, так сказать, палка о двух концах. И бизнес тут не самое главное. Самое главное - что приходится отказывать тем, кому он действительно нужен — вот это для меня самое неприятное. Бывает, приходит человек ночью, задыхается, а препарата просто нет, потому что мы его не закупаем, даже для рецептов. Ведь и криминальные рецепты появились. А с йодом ситуация вообще критическая — наркоману нужно сразу сто грамм, а основания для отказа в продаже нет; если он видит, как обычному человеку продали, а ему нет, то получается скандал».  «Хорошо, мы, по всей видимости, должны решить эту проблему в рабочем порядке…потому что, скажем так, немножко неожиданно», — искренне признался председательствующий О. А. Мелинг. «Нужно как-то донести до населения, объяснить, — последовал  со всех сторон хор предложений, — как-то через СМИ бы». «Я про йод уже где-то читал, в «Северном Варианте», кажется», — вспомнил кто-то. «Да, да, именно там», — согласились несколько человек. Прения затихли, когда слово в произвольном порядке взяла Л. А. Самоловова. Говорила она много, вдохновенно и резюмировала свое выступление словами: «Если мы -  руководители всех социально-значимых структурных подразделений Советского района - действительно не возьмемся за решение этой проблемы, то мы ее никогда не решим».  

Между тем список регламента продвигался. Перешли ко второму вопросу повестки дня, который звучал как  «Итоги контрольно-разрешительной деятельности Няганьского межрайонного УФСКН по ХМАО-Югре», а также «Результаты проверки лечебно-профилактических, фармацевтических учреждений, расположенных на территории Советского района». Слово предоставили молодому оперуполномоченному, который начал в типичной милицейской манере:  на территории Советского района находится столько-то объектов (аптеки, больницы), которые за отчетный период были проверены на соблюдение правил легального оборота наркотических средств. Кое-где были обнаружены некоторые нарушения, по этим фактам выписаны предписания… но в возбуждении уголовного дела отказано за отсутствием состава преступления. Я уже было искренне начал сочувствовать тем, кому было адресовано это монотонное, протокольное эссе: послушают, думаю, да и примут к сведению, поблагодарив. Однако, на мое удивление, милицейский доклад вызвал живой интерес. Тут же посыпались вопросы докладчику, потом принялись бурно обсуждать  «какими должны быть правила легального оборота», то ли потому что «прения» предписывал регламент (до 3 минут), то ли на самом деле интересно. Наконец, когда председательствующий предложил всем «вернуться на землю нашу грешную» — опять начали про йод и наркоманов.

АТУ ЕГО, АТУ

После  этого опять кто-то вспомнил, что читал нечто подобное в газете «Северный Вариант», тут же достали соответствующий номер, начали зачитывать (беседа с наркоманом  в рубрике «Разговор не для газеты»), попутно возмущаясь беспринципностью журналистов. Я начал чувствовать, что в комнате становится душно. Между тем интонации повышались, глаза блестели, и все происходящее далее по накалу страстей никак не вписывалось в рамки официальной риторики. Присутствующие проявили чрезмерную эмоциональность: они действительно  были возмущены, действительно негодовали за тех «матерей, которые в шоке от этой газеты». Я тщетно пытался объяснить важным дамам и господам, что такое «журналистская кухня», что откровения наркомана не нужно воспринимать как руководство, совсем не то мы имели в виду и т.д.  Закончили тем, что согласились — «по газете наркотик не приготовить» — на том и успокоились.

Когда праведный гнев поутих, все как-то вспомнили про регламент. А между тем  там значилось рассмотрение еще нескольких интересных вопросов. У меня после свежего нагоняя обострилась жажда познания и нестерпимо захотелось узнать, например, что представляют из себя «параметры социального эффекта» и, самое главное, какое отношение все это имеет к наркоманам, йоду и «Терпинкоду». Но тогда, видимо, был не мой день, потому что выяснилось, что кое-кто из докладчиков заболел, кто-то просто не пришел, и третий вопрос как-то замяли.

Я вышел из кабинета, пытаясь обобщить свои смутные субъективные впечатления от услышанного, но так и не смог сделать для себя однозначных выводов. С одной стороны собрались, чтобы обсудить остро поставленные вопросы (а иначе,  зачем собираться?), с другой стороны, мне, например, так и не понятно – где взять йод или «Терпинкод», если понадобится использовать их по прямому назначению. Не хотелось бы, чтобы и на этот раз сработал извечный номенклатурный принцип решения задач – если не удалось ответить на вопрос, поставленный на заседании, – нужно организовать другое заседание.

ОТ РЕДАКЦИИ

После выхода первого «Разговора не для газеты» с наркоманом на редакцию посыпались реплики возмущения от чиновников, суть которых сводилась к тому, что как можно прямым текстом называть популярный у наркоманов препарат «Терпинкод». Позже это название широко и многократно произносилось с разных трибун, в том числе, и в СМИ уже без всякой опаски. Но это было позже. А тогда страсти кипели нешуточные. В то же время были и одобрительные письма от матерей наркоманов, благодаривших редакцию за поднятую тему.

Новый  виток страстей вызвал второй «Разговор» с тем же героем, в котором возмущение вызвал следующий фрагмент интервью:

«Корр.: Кстати, про йод, почему в аптеках дают только по 1 флакону?

П.: Сейчас многие на нем сидят. Он  нужен для реакции, чтоб… это все системно сложно. Куча денег уходит, но мне это не нравится,  мало балдеешь. И он вредный очень сильно, и я не хочу умереть в 30 лет, я хочу в 50 хотя бы.

Корр.: И что его много нужно?

П.: На 1 варку – 5 флаконов йода».

Некоторыми это было воспринято чуть ли не как пропаганда. Хотелось бы посмотреть на того человека у кого, во-первых, данные строки вызвали желание приобщиться к наркотикам, а во-вторых, на того, у кого получится приготовить зелье по данной «рецептуре».  Можно, конечно, ввести в ранг нецензурных некоторые слова типа «йод», «Терпинкод», «наркоман» и т.д. Но страусиная политика – спрятать голову и делать вид, что ничего не происходит - нам представляется неправильной. Поэтому приведенные аргументы считаем несостоятельными. Тем не менее, мы, как всегда, призываем к диалогу и способны воспринять любую точку зрения, если она продиктована здравым смыслом.

 В. СОБОЛЕВ