ЧЕТЫРЕ СЕЗОНА СОВЕТСКОГО РАЙОНА. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: Большой и с гармошкой. Наследник с ножницами

Для кого-то последние четверть века — это непостижимо долгая история, начавшаяся еще до их рождения. Для других это насыщенный событиями, но мгновенно промелькнувший фрагмент жизни, воспоминания о котором свежи, словно это было только что.

Для людей, которым выпало бы писать подробную биографию Советского района, это вылилось бы в многотомный, полный драматизма труд. Но оставим эти глубокие переживания другим, а сами попробуем подойти к данной теме более легкомысленно. Посмотрим на район, начиная с середины девяностых, немного с другого угла. Сфокусируемся всего лишь на тех личностях, которые задавали темп времени и формировали дух местной жизни. На тех, кто, так или иначе, влиял на всех и каждого, живущего здесь. Речь пойдет о главах района, сменившихся за этот период. Говоря о них, мы попытаемся осознать то, как и куда они вели нас, и где мы оказались сегодня.

Это будет небольшой, весьма поверхностный и крайне субъективный анализ. Воспоминания из серии «и в шутку и всерьез».

ВЕСНА. Большой и с гармошкой

В те времена укромные, а теперь почти былинные, во второй половине девяностых годов был такой глава Советского района — Павел Митрофанов. Человек, харизма которого ломала бетон и валила лес. У него была энергия, очень хорошо сочетавшаяся с прозвищем, которое ему дали впоследствии — Паша-пилорама.

Число избирателей, голосовавших за него на прямых выборах, достигало едва ли не 100 %. Причем, невиданное ныне, при высокой явке и теми старыми, честными голосами.

Район, выбираясь из пучины постперестроечного хаоса, бурлил инициативами и верил в светлое будущее едва ли не больше, чем при СССР. Павел Петрович на волне общих перемен в стране разогнал местную гражданско-политическую активность до максимума. Казалось, что даже дети мечтали стать великими государственными деятелями. Было ощущение, что в обществе действительно работает самоуправление, а не холодная, грубая и циничная вертикаль власти. К тому же Советский, бывший до этого поселком городского типа, в тот период получил статус города, что тоже вдохновляло новоявленных горожан.

Патриотизм рос как на дрожжах. Правда, тогда он воспринимался немного иначе: как любовь и уважение к своему краю, культуре, истории… а не только к власти.

Бывший комсомольский лидер Паша (именно так, по-свойски, его называл и стар и млад) не имел вообще никаких комплексов. При этом он обладал незаурядными лидерскими качествами, благодаря которым воспринимался первым, но среди равных.

У него не было модной нынче у глав манеры разговаривать с позиции собственной исключительности и превосходства. На городских праздниках Паша гулял по городу в белой рубашке с распахнутым воротом и растягивал меха гармони.

Он со всеми вел себя запросто: от лесника до газового генерала — тезки Завального, которому публично грозил, в случае чего, загнуть и дать пинка. Журналистам глава говорил так: пишите про меня все, что вздумается, но дайте и мне возможность высказаться. 

Во время прямых линий с главой на ТВ (кстати, его создал тоже он) вопросы и ответы сыпались с такой частотой, что трубка едва касалась рычагов телефона. И не только потому, что проблем была масса, а потому, что от обращения к нему люди реально ожидали результата. Никакой пафосной телестудии поначалу еще не было, а лишь маленькая коморка в передающем центре. Но ведь главное — не антураж, а содержание. «Радуга» — так называлось тогда местное ТВ — была больше похожа на творческий кружок, через который прошла изрядная часть молодежи райцентра.  

Кадровая политика Митрофанова была предельно простой, почти по заветам Аристотеля: флейты давай тем, кто на них умеет играть, а не тем, кто просто тебе понравился. Только в таком случае будет радость для всех, и воцарится гармония.

Павел Петрович умело жонглировал ресурсами, оставшимися от СССР, и возможностями, которые давало новое свободное время. Конечно, Митрофанов не был идеальным: сказки советского леса, у которых в итоге оказался не совсем сказочный конец, пересказывают до сих пор. Да и общая турбулентность в стране то и дело подбрасывала сюрпризы. Один дефолт 98-го года чего стоил.

И тем не менее, дух того периода в Советском в целом был сопоставим с весенним ветром, который обещал скорое и неминуемое лето. Чувствовался драйв, в районе хотелось жить и работать. Была даже своя собственная идея-мечта — создать из него маленькую Финляндию. В итоге она превратилась в пшик, хотя тогда казалось, вот-вот все отдельные звуки объединятся в один мощный и дружный аккорд, и наступит светлое будущее.  

ЛЕТО. Наследник с ножницами

Только стало у района наступать лето, как Паша стремительным лифтом понесся вверх по карьерной лестнице. То, что происходило с ним потом, совсем другая и весьма непростая история. 

В 2001 году Советский район перешел «по наследству» к его другу — Андрею Расковалову. Несмотря на их тесные отношения, Андрей Николаевич по стати и темпераменту был совершенно не похож на своего товарища.

Вальяжный и степенный Расковалов, внешне напоминающий бюрократа из советского кинематографа, попал на этот пост очень вовремя — это было начало двухтысячных. Как раз стали распускаться ростки и давать первые плоды новой эпохи. Андрей Николаевич неспешно, в темпе «пенсионер на даче» занялся обустройством своих «шести соток»: газоны, вазоны, клумбы, вывески… «Усталые» фрагменты того городского «макияжа» на улицах райцентра можно встретить и до сих пор.

Андрей, в отличие от Паши, не ходил по городу нараспашку с удалым видом. Напротив, казалось, что он даже спит в костюме, застегнутом на все пуговки. Конечно, он пробовал подрожать манерам и выходкам Паши, но вскоре и сам понял, что, как говорили в старину, ему это не личит, то есть не к лицу.

На прямых эфирах он не строчил как из пулемета, а важно и пафосно вещал с высоты своего положения о делах текущих и свершениях грядущих. Телестудия к тому времени уже была доведена до такого состояния, чтобы соответствовать уровню местной ВИП-персоны. Однако содержание телепередач и газетных статей начало превращаться в унылую казенную пропаганду: Расковалов тут, Расковалов там. «В каждом рисунке — солнце», — посмеивались тогда муниципальные журналисты.

В народе Расковалова укорительно прозвали «ленточкорезом». Причиной тому стало множество сюжетов с очередных открытий: магазинов, салонов и разных учреждений, где он важно разрезал ленточки. Одним из самых грандиозных открытий был запуск супермаркета «Гранд». Этим событием Советский буквально положил на лопатки своего извечного соперника — соседний Югорск.

Да, народ иронизировал над любовью Андрея Николаевича разрезать ленточки, но… если так часто что-то открывалось, значит, и глава не даром ел свой хлеб. Кстати, в бытность Расковалова, пожалуй, единственный раз в истории района в Советском прошел масштабный карнавал — по типу Югорского. Тогда на праздник приехал даже сам губернатор Югры Александр Васильевич Филиппенко, чтобы пройтись в карнавальной колонне.

Конечно, бодрящих нот в настроении района стало чуть меньше, чем при Митрофанове. Однако в целом погоды стояли теплые, а атмосфера вполне созидательная. Предприниматели множились и развивались, гражданские активисты участвовали в общественных дискуссиях, молодежь тоже продолжала что-то «мутить» — от КВНов до МЖК. Появились даже первые независимые СМИ — например, газета «Северный вариант». 

Жаль, конечно, но со временем присущий Расковалову снобизм вступил-таки в реакцию с феромонами власти, и Андрей Николаевич на время утратил политический рассудок. Он потихоньку превратился в звезду, ослепшую от собственного сияния. В силу этого он погряз в конфликтах с теми, кто пытался его приземлить и поставить на место.

В конечном итоге рассудок вернулся к нему, но было уже поздно — это была ночь после выборов. Да-да, после тех самых выборов: прямых и состязательных, все еще очень похожих на настоящие. Тогда избиратели в последний раз воспользовались правом растереть в труху потуги районного властителя — насадить свой культ личности. Это был 2006 год.

Продолжение следует…

Артем Воротников

фото: «Северный вариант», «2 города», «Мой адрес — Советский район»